Президент этой страны настойчиво приглашал Черчилля на свою родину, в Фултон, – пора, мол, выступить по поводу коммунистической агрессии. «Страны Западной Европы сами находятся под сильным коммунистическим влиянием, ко всему прочему, все устали от войны – они не станут барьером на пути коммунизма». По сути, Трумэн просто призвал Черчилля забыть о политкорректности, и в Фултоне прозвучал голос, вобравший в себя всю ненависть, зло и раздражение английских и американских властей, вынужденных прежде делать вид, что антигитлеровская коалиция готова следовать своим договоренностям. Они, должно быть, чувствовали себя как водитель, не сумевший в силу обстоятельств повернуть там, где ему было необходимо, – он вынужден ехать вперед, но ему туда не надо. Он ищет знак разворота и, не находя его, сворачивает на эстакаде. Фултонская речь нарушала все мыслимые знаки приличия и каких-то общепринятых человеческих норм. Это был политический дебош, и первым именно так охарактеризовал выступление Черчилля Стимсон, занимавший при Рузвельте пост военного министра. Он видел в этом «самую необузданную разновидность сбивающего с толку дебоша».
В Фултоне Черчилль превзошел самого себя: «Тень упала на сцену, еще недавно освещенную победой Альянса. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем и есть ли какие-то границы их экспансии. Я очень уважаю и восхищаюсь доблестными русскими людьми и моим военным товарищем маршалом Сталиным… Мы понимаем, что России нужно обезопасить свои западные границы и ликвидировать все возможности германской агрессии. Мы приглашаем Россию с полным правом занять место среди ведущих наций мира. Более того, мы приветствуем или приветствовали бы постоянные, частые, растущие контакты между русскими людьми и нашими людьми на обеих сторонах Атлантики. Тем не менее, моя обязанность, и я уверен, что и вы этого хотите, изложить факты так, как я их вижу сам».
После таких реверансов выяснилось, что между приглашением нашей стране «с полным правом» занять место «среди ведущих наций мира» и изложением «фактов» лежит пропасть. «Факты» Черчилля, как известно, таковы: Советский Союз – причина «международных трудностей», потому что «…от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике через весь континент опущен железный занавес. За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой… В большом числе стран, далеких от границ России, во всем мире созданы коммунистические «пятые колонны», которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра».
Что же предлагал сделать Черчилль с этой «причиной международных трудностей» под названием СССР? Создать «братскую ассоциацию англоговорящих народов. Это означает специальные отношения между Британским содружеством и Империей и Соединенными Штатами Америки… Нужно под эгидой Объединенных Наций и на основе военной силы англоязычного содружества найти взаимопонимание с Россией».