Мишка с интересом глянул на собеседника, оторвавшись от постного пирога с грибами, а тот спокойно продолжал — и куда только делась несвязность речи, которую он так старательно демонстрировал вначале!

«В том-то и дело, что демонстрировал. Вон, глаза какие внимательные — так быстро не трезвеют. Как будто маску пьяненького скинул — или надел новую? Во всяком случае, на того Феофана, которого вы, сэр Майкл, знали раньше, этот не похож категорически».

Мишка стряхнул с себя напускную рассеянность: Феофан выводил разговор на беседу двух равноправных и равно заинтересованных сторон.

— Для того боярин Кирилл к тебе и приставил советчиков. И то, что Егора с десятком с тобой пустил — порадовало. Ты бы чужого не принял, будь он хоть княжеским воеводой, — пояснил он, перехватив очередной взгляд Михаила. — С Егором-то мы не один год знакомы. Вернее, я с ним знаком хорошо, а он меня разве что в лицо знает. Да и то — давненько не виделись.

Разговор становился все занятнее и занятнее. Нечто подобное Ратникову довелось наблюдать в ТОЙ жизни лишь однажды: слишком уж высокий уровень особиста нужен, чтобы из объекта обработки сделать своего если не доброжелателя, то лично заинтересованного союзника. И не сказал он вроде ничего такого, до чего и самому додуматься нельзя, и своих каких-то таинств не раскрыл, и пользу Мишке принес, разгрузив голову от лишних размышлений. Для Мишки Лисовина, пожалуй, этого бы вполне хватило, дабы зачислить собеседника если не в безусловные друзья, то уж в полезные и приятные собеседники точно. Но вот для Ратникова… Прошлый опыт не позволял.

Понятно, что не ради красивых Мишкиных глаз монах соловьем заливался. И не ради своего удовольствия почти открытым текстом дал понять о существовании своей агентуры и в Ратном, и в самой крепости. Не то что Мишка об этом не догадывался — все же полста лет той жизни кое-чему научили, но знать такое наверняка дорогого стоит. К тому же, если вот так, почти в открытую, это знание преподносится, то, пожалуй, и враждебной ту агентуру можно не считать?

«Лучше просто послушать — не часто и не многим такое рассказывают. То ли он меня вербует, то ли сам ко мне вербуется? Разберемся по ходу дела. Соло руководителя средневековой церковной спецслужбы в лице отца Феофана, так сказать».

А «особист», судя по всему, на такую реакцию рассчитывал и уверенно продолжал свой монолог:

— Рассуждаешь-то ты правильно, вот решаешь иной раз не так, как надо бы. Наставники у тебя хороши — слов нет. Что деда твоего взять, что покойного отца Михаила… — и вдруг выдал такое, что Мишка едва с лавки не свалился: — И ум великий, и душа кристальная, но человек был препоганейший, прости Господи! Чего уставился? — глянув в вытаращенные Мишкины глаза, с горечью продолжил Феофан. — И такое бывает. Ты же и сам это понял, иначе не заставлял бы его делать то, что являлось его обязанностью согласно сану.

«О как! Это он, кажется, на крещение Нинеиных отроков намекает. Вам тогда, сэр, на отца Михаила крепко нажать пришлось. Феофан наверняка за ним как-то приглядывал, пусть даже издалека, а если решился вам сейчас такое выдать, то наверняка хочет чего-то предложить и с вас за это, соответственно, что-то содрать. Вполне возможно, что парочку шкур вам придется снять самому, да еще просить, чтобы приняли.