Организация помощи раненым была нетерпимо плохой и несвоевременной.

Войска не были обучены переездам по железным дорогам».

Яркий букет достоинств РККА, благодаря финнам увиденный всем миром: «не были подготовлены к боевым действиям», «слабое знание командным составом боевых свойств и возможностей других родов войск», «неумение осуществлять взаимодействие с наземными войсками», «старший и высший комсостав слабо организовал взаимодействие, плохо использовал штабы, неумело ставил задачи артиллерии, танкам и особенно авиации», «штабы работали…неорганизованно, беспланово и безынициативно, средства связи использовали плохо, и особенно радио», «донесения… не отражали действительного положения на фронте …в донесениях и докладах имела место прямая ложь», «разведорганы…подготовлены плохо». Заметьте, что для исправления всего этого не требовалось ни денег, ни расхода боеприпасов или материальных средств — нужно было только, чтобы командный состав РККА, ежедневно являясь на службу, действительно готовился к войне, а не к драке за чины и выходу на высокую пенсию.

Нарком-то перечислил и приказал исправить недостатки, но исправить положение к 22 июня 1941 года должно было нижестоящее командование РККА — все те, кого все эти незнания и неумения вполне устраивали. Традиции есть традиции, посему, как показали последовавшие события, на приказы наркома большого внимания никто не обращал. Иными словами, командование РККА всех степеней фактически отказывалось вести собственную интеллектуальную подготовку к войне.

Устраивало такое положение в РККА и немцев, и когда Гитлер называл СССР «колоссом на глиняных ногах», он с чисто военной точки зрения имел для этого все основания.

Я как бы без достаточных оснований утверждал, что средний немецкий военнослужащий смотрел на войну с русскими, как на охоту. Это несколько благостный взгляд на военное дело и немцев. Вообще-то для того, чтобы быть хорошим солдатом в обычном представлении о солдате, нужно по натуре быть даже не охотником, а бандитом с его бандитской дерзостью, алчущим добычи и своей бандитской славы. У нас, русских, такие тоже есть, но в целом мы не такие. Не хуже немцев, но не такие.

Считается, что так не правильно, но в качестве примера сошлюсь на свою семью.

У моего дедушки по отцу — Федора — детей было много, но часть из них умерла в детстве (при родах умерла и его первая жена — Анна). Выжило четверо сыновей от бабушки Анны и сын от второй жены — бабушки Горпины (Агриппины). Всего, значит, по мужской линии у меня должно было быть четверо дядьев: Иван, Трофим, Илларион, Николай. Дядя Иван не подлежал призыву и умер в голод 1947 г., остальные ушли на фронт.

По маме у меня было двое дядьев: Иван и Федосей. В Федосея в детстве попала молния, и у него была полупарализована одна сторона тела. А Иван Белокур был военным летчиком.

Сгорел в своем самолете дядя Иван Белокур, убит был пехотинец дядя Трофим Мухин, пропал без вести дядя Николай Мухин. Николай был единственным совместным сыном бабушки и дедушки, и его долго ждали, до середины 60-х не верили, что убит, надеялись, что жив, что в плену, думали, что вот-вот отзовется. Не отозвался…