Старец в полдень так смотрел на солнце, как мы смотрим ночью на луну. Когда его об этом спрашивали, он отвечал: «Это ничего. Гораздо труднее созерцать Самого Создателя солнца».
Однажды в Тбилиси отец Гавриил вышел на улицу. Сев на стул посередине улицы, он принялся разговаривать с прохожими. Обычно на этой улице движение машин непрерывное, но, как ни странно, пока старец сидел там, ни одна машина не проехала, а как только он встал, движение машин возобновилось.
Как‑то Великим постом мы со старцем были в Светицховели. Ночью у меня случился приступ — началась почечная колика. Я не посмел будить старца и, не попрощавшись, уехал в больницу. Меня мучила нестерпимая боль, мне дали сильное болеутоляющее средство. Через четыре дня меня навестил отец Гавриил. От боли я не мог шевелиться. Он благословил, чтобы я встал на колени и прочитал «Отче наш». Я беспрекословно выполнил благословение и сразу почувствовал, что боль стала утихать. Милостью Божией и молитвами отца Гавриила к Божией Матери я был спасён от операции.
Однажды старец попросил меня принести порнографический журнал, только не какие‑нибудь карикатуры, а настоящий, «живой как рыба». Через несколько дней я приехал к нему, надеясь, что он забыл о своей странной просьбе. Но не тут‑то было! Он выгнал меня, сказав: «Если не выполнишь, будешь строго наказан». У меня не было другого выхода — я привёз ему журнал. Некоторые братья, узнав об этом, стали осуждать старца. Я огорчался, считая себя виноватым. Тут‑то мне и вспомнился один мой блудный грех, запечатлённый на фотографиях. Эти фото лежали у меня в сейфе с документами. В тот же день я их нашёл и был поражён: на одной из фотографий в кадр попало блюдо с «живой» рыбой, стоявшее на столе. Снимки я тотчас сжёг, а через несколько дней, по некоторым причинам, был произведён обыск моего сейфа. Если бы тогда эти фотографии были обнаружены, у меня были бы большие неприятности. Так старец, предостерегая меня от неприятностей, не беспокоился о том, что подумают о нём. Он не боялся осуждения и готов был перенести любые поношения ради помощи ближнему.
Одно время меня сильно донимали помыслы уйти от старца, словно кто‑то подталкивал меня к этому. Позже старец сказал мне, что тогда на меня было сильное бесовское нападение и я был на грани гибели.
Однажды я сидел в келье у старца. Отец Гавриил дремал, а я, глядя на него, думал: «Этот человек обо всех всё знает… Кто он такой? Уж не демон ли, который облачился в монашескую мантию?» Вдруг старец сказал: «Принято». Даже во время сна он понял, о чём я думаю. Вскоре отец Гавриил проснулся и, посмотрев на меня, горько заплакал. Мне стало стыдно. Потом он показал на крошки, лежавшие на столе, и сказал: «Без воли Божией демон не сможет даже эти крошки сдвинуть с места — не то что монашескую мантию надеть».
После нескольких дней нашего знакомства отец Гавриил подарил мне большую старинную деревянную икону с Распятием. Ночью он вывел меня из кельи. При лунном свете хорошо видны были купол и крест храма. Он поставил меня на колени, положил на голову икону и долго молился. Временами был слышен его голос: «Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова…» Я до сих пор очень хорошо это помню, и для меня так и осталось загадкой, о чём тогда так долго молился старец.