В жизни эти причины могут переплетаться весьма причудливо и всегда вредоносно.

Кроме того, правоприменительная практика — это генерация документов, предусмотренных законодательством, и документооборот. И то, и другое не может осуществляться мгновенно, а сроки, в течение которых юридическая система РФ в состоянии генерировать и доводить до получателя предусмотренные законодательством документы, таковы, что если искоренить правовой нигилизм — множество видов деятельности станут неосуществимыми, а государственность рухнет. Приведём только один пример.

Депутаты решили, что люди, имеющие судимость, не должны преподавать в школах и вузах[300]. Отсутствие судимости каждый преподаватель и претендент на преподавательскую должность обязан удостоверить соответствующей справкой. Реальные сроки получения такого рода справки после заказа её в подразделении полиции по месту регистрации составляют от трёх месяцев до бесконечности: по крайней мере, такова реальность в период введения этого положения в действие[301]. Соответственно, если следовать букве закона и отстранить от преподавания всех, кому юридическая система физически не успела к 1 сентября 2014 г. оформить соответствующие справки, — то система образования в России рухнет. И это — далеко не единственный пример такого рода, когда законодатели принимают законы, не задумываясь о том, как реально их требования будут соблюдаться в жизни. Более похоже на то, что несоотносимость положений законодательства с реальностью жизни — это норма в постсоветском российском законотворчестве.

Но кроме федерального центра в состав Российской Федерации входят 83 субъекта (после вступления Крыма — 84), каждый из которых тоже занимается законотворчеством на подвластной ему территории. Поэтому, если задаться вопросами:

•  сколько всего в России законов с учётом, принятых субъектами РФ?

•  как обеспечивается соответствие законов регионального уровня законам федерального уровня?

•  как обеспечивается согласованность законов, разработанных разными субъектами РФ, в деятельности физических и юридических лиц, органов государственной власти, если эта деятельность по своему характеру такова, что протекает на территории нескольких регионов, каждый из которых обладает своей спецификой?

Ответы на эти вопросы вряд ли возможно получить в разумные сроки, и это означает, что объём текстов законодательства постсоветской РФ давно уже превысил те пределы, при которых им можно пользоваться в качестве средства общественно полезного бесструктурного управления.

В частности общее количество нормативных актов, принятых законодательным собранием Свердловской области в 1994 — 2008 гг., «составило около 6500, из них 4000[302] (почти 60 %) являются первичными нормативными актами, из которых на 31 декабря 2008 г. сохраняют свою силу около 1500, что составляет почти 25 % от всех нормативно-правовых актов Свердловской области, принятых в 1994 — 2008 гг.»[303].

«Общее количество законов Свердловской области, принятых в 1994–2008 гг., составило 1379 из них 577 (41,84 %) являются первичными, из которых в свою очередь только 265 (19,22 %) законов относятся к бессрочным законам. Именно эти первичные бессрочные законы образуют основной стабильный массив законодательства Свердловской области, который прежде всего и отражает количественные характеристики законов Свердловской области»