Примером такого рода неадекватности мнения эксперта, проистекающего из выборочного прочтения, является общая оценка работы «О расовых доктринах: несостоятельны, но правдоподобны»:

«Расовая доктрина КОБ наиболее полно излагается в книге «Расовая доктрина: несостоятельны но правдоподобны»[460].

Это утверждение не соответствует действительности, о чём было сказано выше. Тем не менее в его обоснование эксперт несколько далее по тексту пишет следующее:

«Потрясающе (да простят специалисту недопустимую эмоциональность!) по своей «глубине» резюме по вопросу, сама постановка которого абсурдна: «… вопрос о расовом превосходстве одних над другими не имеет однозначного решения …» (с. 33). А какое вообще, пусть и не однозначное, имеет этот вопрос решение?!» (с. 105 дела).

Однако в данном случае эксперт предоставляет суду заведомо ложные сведения. Т.е. эксперт лжесвидетельствует, что является преступлением, предусмотренным ст. 307 УК РФ (кроме того, такие действия порочат честь, достоинство и деловую репутацию авторов книги, пусть и анонимных, что является преступлением, предусмотренным ст. 152 ГК РФ[461]).

Дело в том, что, во-первых, фраза экспертом приведена не полностью, вследствие чего её смысл искажён, а во-вторых, приведённый экспертом фрагмент включён в контекст, смысл которого извращает представление читателя о смысле исходного контекста. Полностью эта фраза звучит так:

«Так что вопрос о расовом превосходстве одних над другими не имеет однозначного решения при рассмотрении его с точки зрения эгоизма чьей-либо национальной или расовой интеллектуальной “элиты” либо с точки зрения какой-то одной культурной традиции, унаследованной от прошлого и не переосмысленной».

Выделенный выше жирным фрагмент фразы без изъятий подразумевает, что споры расистов между собой о том, чей расизм жизненно состоятелен, а чей ложен, — объективно не ведут к истине. Альтернатива спорам и войнам расистов между собой состоит в отказе от расизма и какого бы то ни было национального эгоизма. Обоснованию этого посвящён весь последующий текст книги, от прочтения которого эксперт, судя по его выводам, либо «случайно» уклонился, либо беспристрастный анализ которого не позволял ему выполнить «политический заказ» — опорочить КОБ, чтобы признать её экстремизмом в судебном порядке.

Но именно этот фрагмент изъят экспертом, хотя как профессиональный филолог эксперт не может не понимать, что изъятие части текста гарантированно искажает исходный смысл вплоть до подмены его противоположным. Эта неслучайная особенность экспертного заключения создаёт впечатление у читателя о том, будто бы в работе «Расовые доктрины: несостоятельны, но правдоподобны» проповедуется некий специфически русский расизм вопреки её названию, выражающему главную мысль этой книги.

Кроме того, приведённый экспертом фрагмент фразы не является «резюме»: поскольку представляет собой весьма малую часть повествования первой главы, после которой в структуре книги следует ещё 3 главы и 9 приложений. Что касается «резюме»[462], то оно вынесено на обложку и стало названием книги. Т.е. у эксперта явные проблемы с точностью словоупотребления, что для профессионального филолога непростительно.