– Быть может, в глубине души вы не питаете серьезных намерений покончить с собой, – сказала она наконец. Это было не столько вопросом, сколько утверждением. А когда она продолжила, ее тон из теплого и успокаивающего сделался обвинительным: – Возможно, это крик о помощи? Я получаю множество звонков от людей, которые говорят, будто хотят умереть, но при тщательном разборе оказывается, что они просто-напросто испытывают жалость к себе. Может быть, вы один из таких людей, Стивен? Может, вы просто попались в ловушку жалости к себе? Может, настолько глубоко погрязли в этом, что не понимаете: ничего не изменится, пока вы не найдете смелости что-то сделать самому? Потому что если вы не возьмете на себя ответственность, то всю оставшуюся жизнь – возможно, сорок или пятьдесят лет – боль, которую вы испытываете сейчас, боль, которая так нестерпима, что заставила вас позвонить мне, будет только усиливаться. Это – то, что вы чувствуете сейчас, – станет для вас наркотиком. Вы сможете так жить, Стивен? Я знаю, что сама не смогла бы.
В этот момент я понял, что нашел ее.
Никто из других волонтеров даже отдаленно не разговаривал со мной так. Я должен был испытать восторг, но когда готовился к операции, то по глупости даже не прикинул, что буду делать, когда дойду до этой стадии. Полагал, что успех окрылит меня, но ошибся. Вместо этого моя речь сделалась скованной и неловкой.
– Я… я… я не просто так звоню, честное слово, – выдавил я. – Это то, о чем я долго и напряженно думал, и я хочу этого – но если не смогу это сделать, то покажу себя трусом, верно?
– Нет, Стивен, вы не трус, – возразила Лора. – Вы позвонили мне сегодня, и это показывает, насколько вы отважны. Может быть, вы просто выбрали неверный день для ожидания поезда. Так случается со многими людьми. – Ее тон снова стал успокаивающим.
«Может, померещилось?»
Я почти мог представить себе, как Лора улыбается при этих словах – сама святая невинность.
– Просто помните, мы здесь ради вас – в любом качестве, в каком вам нужны, – продолжила она.
– Вы собираетесь выслушать меня?
Я затаил дыхание в ожидании ее ответа. По сути, она только что согласилась со мной насчет того, что мне незачем жить, – а теперь говорит, что я достаточно смел, чтобы умереть… Я не понимал, кто из нас кот, а кто мышь, кто с кем играет.
– Если это все, чего вы хотите от меня, то да.
– Что, если… что, если мне нужно… что если я решу… – Мой голос прервался. Как, черт побери, облечь это в слова и не отпугнуть ее?
– Вы звоните, чтобы сказать мне, что хотите покончить с собой и ищете моей поддержки в этом деле?
Она сделала это за меня. Бабочки в животе затрепетали и рванулись в полет. «О черт! Вот оно! Но что мне говорить дальше?»
– Я… полагаю, что да. – Я поморщился, когда эти слова неловко сорвались с моего языка. И ее тон опять изменился, как будто она читала мне лекцию.
– «Больше некуда» – беспристрастная организация, не выносящая суждений. Мы здесь для того, чтобы выслушать вас. Мы не пытаемся отговорить вас от того, что вы собираетесь сделать, – просто просим вас сначала поговорить с нами и рассмотреть все варианты, прежде чем сделать подобный важный шаг. Вы это понимаете?