Я поднялся на два лестничных пролета и открыл дверь квартиры; на меня нахлынул ошеломляющий запах корицы и специй. Шарлотта всегда любила автоматические освежители воздуха, но теперь, когда была беременна, в доме круглый год пахло Рождеством. Еще она была невероятной аккуратисткой. Никаких тарелок, стоящих рядом с раковиной, кухонные полотенца аккуратно сложены, в ванной пахнет дезинфицирующим гелем, с электрических зубных щеток смыта вся паста, журналы аккуратно разложены на кофейном столике. «Обустраивает гнездо», – думал я и улыбался.
Выйдя из душа, я еще раз позвонил Шарлотте, но когда она не ответила, ощутил легкое беспокойство. Я был уверен, что если б начались преждевременные роды, меня уже известили бы. Высушив волосы и сбрив щетину, еще раз проверил телефон, потом, просто для порядка, позвонил в роддом. Еще обзвонил подруг, но когда те сказали, что не знают, где она, внутри меня что-то напряглось и скрутилось – словно кто-то выжимал мокрое полотенце.
Неожиданно в дверь позвонили.
«Слава богу!» – подумал я, бросаясь к ней.
– Забыла ключи? – начал, открыв дверь, но умолк, увидев на пороге незнакомых мужчину и женщину; их лица ничего не выражали.
– Мистер Смит? – спросил мужчина.
– Да. А вы…
– Детектив-сержант Мортимер, а это моя коллега, констебль Когхилл. Позволите войти?
Глава 2
Один день после Шарлотты
Мои опечаленные родители сидели по сторонам от меня, задавая вопросы, в которые я не вслушивался.
Они примчались вместе с братом Джонни через полчаса после появления на пороге полицейских. Мама и папа не знали, что сказать, чтобы смягчить удар. Лучшее, что могла предложить полиция, – это соболезнования и заверения в том, что уже начато следствие, призванное раскрыть случившееся с женой.
Все, что мне сказали, – тело Шарлотты нашли у подножия какого-то утеса в Восточном Сассексе. Свидетель видел ее в обществе какого-то другого человека, вместе с которым она упала с обрыва. Другое тело еще не нашли – унесло волнами. Шарлотта упала на камни.
– Зачем кому-то желать смерти моей жене? – спросил я наконец.
Полицейские переглянулись; детектив Мортимер явно хотел что-то сказать. Потом передумал.
– Я в самом деле не знаю. Простите, мистер Смит.
Прежде чем оставить нас горевать одних, они сообщили, что коллеги, расследующие дело, придут на следующий день.
«Дело». Менее чем за час Шарлотта превратилась из моей жены и матери моего нерожденного ребенка в «дело».
Боль от потери Шарлотты затмевала все. Она была слишком сильна, чтобы я мог воспринять ее разом. Остаток вечера и ночи мы четверо пытались осознать, что никогда не увидим Шарлотту снова, – и потеря ребенка была глухим болезненным фоном этого осознания.
Два других полицейских офицера прибыли на следующий день, чтобы расспросить о Шарлотте. Детектив О’Коннор был коренастым мужчиной лет сорока с лишним с красными прожилками на носу и щеках; ему явно было неловко в обществе скорбящих людей. Я бы тоже предпочел, чтобы его тут не было. Детектив Кармайкл была значительно моложе, с рыжими волосами, собранными в тугой пучок; она сочувственно улыбалась нам. Я подумал, что в сценарии допроса она играет роль доброго копа.