— Первый, — выставил из кулака палец Сергей, — вы сдвинулись на браке без секса Мол, только духовное общение, а плотское принижает высоту чувств. Такое, говорят, случается у особ…

— С виду они совершенно здоровые, нормальные, — возразила Лена, — чтобы отказываться от такого замечательного дела.

— Ловлю на слове, дорогая, — погрозил Сергей жене все тем же пальцем. — Гости уедут, и замечательное дело не отложится из-за того, что надо кусты от вредителей опрыснуть, капусту окучить или малину собрать. Второе, — обратился он к Инне и выставил средний палец, — оригинальничаете или трусите. Детей нарожали, а теперь шиворот-навыворот…

— Ошибаешься, — перебила Инна, которой разговор перестал казаться забавным. — Мы с Борисом вместе с пеленок, и никаких отношений, кроме дружественных…

— Да ла-а-адно! — в один голос возмутились Сергей и Лена.

Так возражают, когда слышат очевидную ложь.

— Мнение стороннего наблюдателя. Как ты, Инна, смотришь на Борьку? Как он смотрит на тебя? — спросил Сергей.

— Как собаки на сахарные кости, — вместо Инны ответила Лена.

— А какое у вас взаимопонимание? — продолжил Сергей.

— Тютелька в тютельку, — уверенно сказала Лена.

— Тогда чего они дурью маются?

— Мы об этом Инну и спрашиваем. Нахально лезем в чужую личную жизнь.

— Сворачиваем нахальство. Но пусть на свадьбу пригласят.

— О чем вы тут толкуете? — приблизился Борис. — Какая свадьба? Инка, почему лицо у тебя опрокинутое?

— Мы говорили о странностях бытия, — смутилась Лена.

— Бытие моё! — притворно печально пропел Сергей.

— В следующий раз договорите, не последний раз видимся. Инка! В машину! Короеды днем не спали, набегались, сейчас начнутся капризы, сопли-вопли. Упаковываем детей, по дороге задрыхнут. Нам еще в химчистку, в магазин…

— И в аптеку. Ваня! Ксюша! — позвала Инна. — Попрощайтесь с тетей Леной и дядей Сережей. Что надо сказать? Спасибо за прекрасный отдых!

Ксюша с готовностью повторила. Ваня упрямо молчал.

— Считаем, что поблагодарил мысленно. — Борис взял детей в охапку и понес к машине.

— У Ванечки конфуз этикетных выражений, — извинилась Инна.

— А по-русски? — спросил Сергей.

— Мой сын считает бесконечные «пожалуйста» и «спасибо» лишними вкраплениями в речь.

— Характер, — улыбнулась Лена. — Вам спасибо, что приехали. В любое время — милости просим. Инна, извини неделикатное вторжение в область личных…

— Девочки! — перебил Сергей. — Вы друг другу понравились и перестаньте на прощание разговаривать как умные.

— А мы какие? — хором воскликнули Лена с Инной.

«Забавно, — подумала Инна. — Минуту назад Лена и Сергей тоже говорили в один голос. Так случается только с близкими людьми или с теми, кто встретил родственную душу. Получается, что у меня с Борисом и друзья теперь общие».

На обратном пути, пристегнутые в креслицах на заднем сиденье, дети быстро уснули. Борис вел машину и каждые пять минут отвечал на звонки сотового телефона, решал производственные задачи.

Инне не давало покоя заявление Васиных, что она каким-то особым образом смотрит на Бориса. Сам-то он, Борис, может смотреть как угодно — значения не имеет. Но она, Инна, на Борьку, как собака на кость? Глупость, ересь, чушь. С другой стороны, Васины чушь пороть не станут. Значит, имеет место быть. Оборона Инны, защита от амурных переживаний дала трещину? И с кем? С Борькой? Можно понять, шла бы речь о ком-то другом: о прекрасном незнакомце с выдающимся интеллектом и сногсшибательной внешностью. Но даже встреться такой на Иннином пути, дальше тайных вздохов — ни-ни!