— Вы к Инне зайдете? — спросил Степа, глядя на девицу.

— Обязательно, — кивнула она.

— Если нужно в аптеку сходить, скажите.

— Хорошо.

Они разговаривали так, как будто Влады здесь не было. Как будто их связывала совместная забота об Инне, а Влада здесь никто. Это было обидно и несправедливо, но Влада постаралась подавить обиду.

Степа закрыл за собой дверь, девка тоже. Влада нажала на кнопку звонка.

Инна шла к двери долго, но второй раз звонить Влада не стала, а когда тетка, наконец, открыла, обняла старуху и тихо заплакала.

Юра разыскал ее, когда Таня переодевалась после тяжелого дежурства.

— Как Петя? — спросила она.

— Нормально. Температура нормальная.

Юра подошел, глядя, как она надевает ботинки и куртку.

— Все равно надо послушать.

— Конечно. Подожди, — остановил он ее, не дав взять сумку. Оглянулся на дверь и тихо сказал: — Пойдем к тебе.

— Нет! — быстро ответила Таня.

— Ты меня не пускаешь, потому что у тебя кто-то есть?

Он наклонился над ней, взгляд был усталый, измученный.

— Я тебя не пускаю, потому что у тебя кто-то есть, — объяснила Таня.

Он злился на нее. Он очень устал, у него не было сил выяснять отношения, хотелось просто отдохнуть и побыть с ней, потому что с ней ему было легко и не утомительно. Так же, как и ей с ним.

— Тебе нравится меня мучить?

— Юр, ну кто кого мучает? — поморщилась Таня. — У тебя есть семья, ты туда спешишь, ты живешь ее проблемами. А я не хочу жить от встречи до встречи. Ты мне это предлагаешь?

— Тань, мне плохо без тебя.

Она понимала: он не врет. А еще она понимала, что никогда не сможет быть счастливой, если станет его любовницей.

Она живой человек, и ей хотелось своего счастья. Своего мужа, своих детей, и чтобы отец этих детей пугался до полусмерти, когда они заболевают.

— Юра, пожалуйста, не говори больше об этом. Считай, что я собственница и быть просто любовницей не могу. Я не хочу ни с кем делить своего мужчину.

— Таня!..

— Юра, это невозможно!

— Я не могу бросить детей! Ну пойми ты!

— Знаю. И не хочу, чтобы ты их бросал. Я себе этого никогда бы не простила.

— Тань, — устало вздохнул он. — Что нам делать?

— Ничего не делать, — сказала Таня, потянулась к сумке. Юра мешал ей пройти к двери, и она его обошла. Остановилась и посмотрела на него. — Наша жизнь могла сложиться по-другому, но она сложилась так, как сложилась.

— Просто ты меня не любишь, — тихо сказал он ей вслед.

Таня не ответила.

Полгода назад ей казалось, что она его любит. Очень любит. Любовь прошла, когда он ушел из ее квартиры к своему больному ребенку.

Он ушел, и она поняла, что это самое лучшее, что могло произойти. Лучше быть одной, чем делить его с кем-то.

Или это все-таки была не любовь?..

Вечер выдался по-настоящему весенний, теплый. Только слабый ветер дул в лицо. Обещали похолодание, но в это верить не хотелось.

Сосед Степан разговаривал, стоя у своей двери, с высокой красивой девушкой. Девушка смерила Таню равнодушным и брезгливым взглядом. Такой взгляд бывает у манекенщиц, демонстрирующих запредельно дорогую одежду. Манекенщицы смотрят вдаль, словно все, что поблизости, до смерти им надоело и совершенно недостойно их внимания.