— Просто интересно… — Черкалин спрыгивает, смущенно отряхивает ладони, — чего это немцы нам наш же донецкий уголек поставлять стали?

— Почему наш же? — Сержант непонимающе морщит лоб под зеленой фуражкой.

— Да как же не наш? Именно наш, донецкий, настоящий антрацит! — Черкалин отвечает уверенно.[3]

Пограничник с сомнением качает головой.

— А и, правда, зачем? Ну-ка, Петренко, давай наверх. Проверь, что там за уголек!

Один из рядовых пограничников мигом заправляет под подбородок ремень фуражки, забирается на вагон и, достав из-за голенища сапога шомпол, начинает раскапывать уголь сверху.

— Товарищ сержант, да тут что-то… твердое, под углем!

— Ну, неужели контрабанда? — сержант скидывает с плеча ППД. — Молодец, боец! Считай, отпуск ты себе заработал!

Но это оказалась не контрабанда… Распахивается, как дверь, стенка вагона — и из образовавшейся ниши на гравий возле путей выскакивают, как чертики из коробочки, четверо в форме командиров РККА.

Первый из них проводит классический «маваши-гири» в голову ближайшего пограничника, но тот, против ожидания, текучим, неуловимым движением уклоняется от удара, захватывает конечность нападавшего, и по всем правилам боевого самбо выворачивает… слышен хруст кости.

Другой диверсант бросается на Черкалина и с размаху бьет его широким клинком в район печени. Но политрук уворачивается и в ответ проводит классический хук с левой. На гимнастерке чемпиона СКА по боксу в полутяжелом весе вспухает багровая полоса, а нокаутированный падает навзничь, со звоном ударяясь затылком о рельс.

Турсунбаев вздергивает ствол и короткой, в три патрона, очередью прошивает третьего неизвестного. Петренко, спрыгнув прямо с вагона на плечи четвертого, всаживает тому шомпол глубоко в левое ухо — диверсант дергается и затихает.

Вся схватка продолжалась от силы пять-шесть секунд…[4]

— Ну, хорошо, что хоть одного взяли! — Турсунбаев оглядывается по сторонам. Других врагов поблизости не видно, но сержант не торопится ставить автомат на предохранитель. — Эк вы, товарищ политрук, неаккуратненько его приложили… все рельсы мозгами забрызгали… А это кто такой красивый на нас наехал-то? Ну-ка, Петренко, покрути ему ручку… ага, сломанную…

— Не трэба, кляты москалики… усе повидаю… я с Бранденбургу… — злобно шипит захваченный нарушитель госграницы.

21 июня 1941 года. 13 часов 00 минут.

Город Брест

Мирные улицы тихого советского города…

Суббота — рабочий день, поэтому в Брестском обкоме проходит партхозактив — расширенный пленум областного комитета ВКП(б).

В зале — руководители районов, председатели колхозов, директора заводов, многие из них в военной форме без знаков различия.

Из протокола пленума: первый секретарь обкома тов. Тупицын на вопрос, существует ли угроза войны, отметил напряженность международной обстановки и призвал к бдительности. При этом он потребовал от актива не вести о грядущей войне открытых разговоров и не проводить каких-либо открытых мероприятий, которые могут обеспокоить население.