Заявить, что именно копру мы будем сбывать, как ценный ресурс – это примерно, то же самое, что объявить о распродаже песка бедуинам посреди пустыни. Более абсурдное, трудно что-либо представить.

– Ты не прав, Пкуб. Во-первых: добыть копру весьма непросто! И это важное преимущество для уникального торгового предложения. В отличие от песка, древесина хлоя не так доступна – требуется вскрыть кактус, а это не так просто. Во-вторых: у нас монополия на добычу этого материала, пусть он и побочный результат нашего труда. И не надо так страдальчески морщиться – мы монополисты, и кроме нас никто её больше не добудет! Так?

– Пусть так. Но ведь он никому даром не нужен!

– Это раньше он был не нужен. А теперь из достоверных источников, близких к телу единственного инженера-химика станет известно, что на некоторых планетах эту дрянь, извиняюсь, прелесть, перерабатывают и стоит она весьма дорого.

– Так они тебе и поверят на слово, – резонно усомнился в моих талантах напарник.

– Если такое скажу вслух – могут не поверить. Поэтому я буду, наоборот, категорически это отрицать. Никого не надо убеждать – люди сами с этой задачей справятся лучше меня, домыслив, все что надо. Мы лишь предоставим повод для этого.

Мне и самому эта копра не нравится, как эксклюзивный товар – слишком много её добывается и выбрасывается. Но деваться некуда – ничего другого, более подходящего для этой аферы, в наличии нет.

Уанья выслушал нас с невозмутимым видом – посвящать во все детали плана мы посчитали излишним, во избежание утечки информации, и поэтому наша идея со стороны выглядит достаточно дико.

– И зачем нам это?

– Ходят слухи, что она тоже стоит денег, – я многозначительно подмигнул, намекая на прекрасные перспективы.

Уанья сильно озадачился. Весь его жизненный опыт на этой планете говорил об обратном.

– Даже если слухи не подтвердятся – мы ничего не теряем. Но лучше подстраховаться и взять все запасы под свой контроль. Соберем и спрячем в укромном месте. Зато потом можем торговаться на своих условиях. Такой шанс нельзя упускать.

Бывший контрабандист почесал затылок, потом дернул себя за ухо, что означало высшую степень задумчивости, и согласился.

– Ты прав. Даже если это глупые сплетни – подстраховаться мы обязаны.

– А ну стоять! Что в мешке?

Проверка на входе в шлюз обычно формальная. Ну что можно принести из пустыни, кроме пары килограммов песка за шиворотом? Однако в этот раз, охрана явно заинтересовалась содержимым моего баула – да и трудно не обратить внимание на чувал размером с кресло.

– Дерево для личных нужд. Имею полное право.

Ответ не удовлетворил стража крепостных ворот, содержимое мешка вываливают прямо на землю.

– Меферакс штыля, – непереводимое словосочетание на чужом языке, судя по интонации, выражает недоумение и неодобрение. – Что за …?

Вызвали начальника смены, потом медбрата Зифа. И только после его разъяснения фельдшера, что это действительно обычная древесина, не содержащая бетаруксонлкоида (с первого раза не выговоришь) меня пропустили, проводив тяжелыми недоверчивыми взглядами.