– Я думаю, не стоит. Лишний раз рисковать, зачем? – возразил Зеленский.
– Риск, говоришь, Виктор Григорьевич? Он всегда присутствует в нашей профессии, – заметил Судоплатов, ушел в себя, и память вернула в недавнее прошлое…
После короткого дождя яркое весеннее солнце щедро заливало теплом улицы и площади Роттердама, веселыми зайчиками поигрывало в лужах и витринах магазинов. Советский разведчик и личный представитель главаря ОУН на Украине Евгена Коновальца – Павел Судоплатов, опасаясь оступиться, осторожно ставил ногу на скользкую мостовую и крепко придерживал рукой коробку шоколадных конфет, лежавшую во внутреннем кармане пиджака. Одно неловкое движение – и неизвестно, как поведет себя заложенная в нее адская машинка.
Стрелки часов приближались к двенадцати, впереди разноцветными бликами сверкнула вывеска ресторана «Атлант». Прежде чем войти, Судоплатов внимательно осмотрел подходы. На входе лениво позевывал швейцар, за окнами зала бестелесными тенями скользили официанты, а за столиками оживленно переговаривались редкие парочки. В одном из окон Павел увидел Коновальца. Тот, не ступавший и шага без своей «тени» – телохранителя Барановского, известного в узких кругах как «Пан инженер», в этот раз был один.
Павел решительно пересек улицу и вошел в ресторан. Время обеда еще не наступило, и в зале было немноголюдно. Коновалец издалека увидел своего «посланца» с Украины, расплылся в широкой улыбке и растрогался, когда на стол легла коробка шоколадных конфет киевской кондитерской фабрики. Часовой механизм взрывного устройства начал отсчет времени. Секунды складывались в минуты. Последние полчаса земной жизни Коновальца подходили к концу, а он продолжал с жадным интересом расспрашивать курьера о ситуации на Украине и положении боевки ОУН.
До взрыва оставалось несколько минут. И только предупреждение Павла, что опоздание на корабль может вызвать ненужные подозрения у советской контрразведки, вынудили Коновальца прервать встречу и перенести на 17 часов вечера. Но этого вечера у него уже не было. Павел вышел за дверь ресторана, и в следующее мгновение в зале громыхнул взрыв. 23 мая 1938 года личное задание Сталина было выполнено. Тот, кто пытался уничтожить министра иностранных дел СССР Литвинова, на ком была кровь тысяч безвинных, сам угодил в ту яму, что рыл для других.
На следующий день советский пароход «Шилка» покинул порт Роттердама без своего бортрадиста. Для команды он стал предателем-невозвращенцем. В то время когда голландская полиция допрашивала Барановского, на которого пали первоначальные подозрения, Павел по чешскому паспорту пересек границу, на такси добрался до Брюсселя, сел на поезд, следовавший в Париж, и вечером был в столице Франции. В ней он не задержался, после встречи с сотрудником разведки Иваном Агаянцем, работавшим под «крышей» третьего секретаря посольства, скрылся в пригородах и в течение двух дней отсиживался на явочной квартире. Она стала для Павла спасательным кругом от идущих по следу гончих псов из боевки ОУН.
В положении Ударова-Миклашевского именно явочная квартира в Смоленске должна была послужить не просто спасательным кругом, но и точкой опоры в многоходовой операции «Ринг». От нее он должен был оттолкнуться, чтобы дальше двигаться к цели. Судоплатов снова повторил свой вопрос: