— Бедные старики… Так вы им кем-то приходитесь? — поинтересовалась тетка.

Не зная, что сказать, Сонгён просто промолчала. Но тетка сочувственно кивнула, словно все понимая.

— Разделяю ваши чувства… Такой удар… Словно какой-то злой рок преследовал их… Может, и правы те, кто говорит, будто дух их погибшей дочери до сих пор витает над этим местом! — продолжала она.

— Дочери? Вы хотите сказать, матери Хаён? — уточнила Сонгён.

— Вот именно. Она приняла какие-то таблетки, чтобы покончить с собой. Не знаю, из-за чего, но кто сотворил бы с собой такое при живых родителях и дочке? Бедная старушка после этого так и не оправилась.

— А Хаён здесь нравилось? — спросила Сонгён.

— Девочке-то? Ну… кто знает, что творится за закрытыми дверями, — произнесла женщина, вдруг проявляя уклончивость и почему-то разволновавшись. Только что она разглагольствовала так, будто жизненные обстоятельства этой семьи не представляли для нее никакого секрета, но сейчас ее тон заметно изменился. Интересно, подумала Сонгён, в чем дело?

— С Хаён произошла какая-то неприятность? — продолжила расспрашивать она.

— Почему вы постоянно суете нос в дела ребенка? Кем вы ей вообще приходитесь? — поинтересовалась в ответ тетка, у которой вопросы Сонгён явно вызвали какие-то подозрения.

— Я… я сейчас ее опекаю, — призналась в конце концов Сонгён.

Услышав эти слова, женщина еще больше разволновалась. Поспешно двинулась к своему дому, отвернув лицо.

— Подождите, может, все-таки расскажете, что тут произошло? — умоляюще крикнула ей вслед Сонгён.

— Мы просто живем по соседству — откуда нам знать, что творилось в этом доме! — отозвалась женщина, удаляясь с такой быстротой, будто за ней гнались, хотя именно она и завела этот разговор. Похоже, ей не хотелось даже просто упоминать имя Хаён.

Сонгён пребывала в полном смятении. По спине побежали мурашки, в животе что-то сжалось. На лбу выступил пот, хотя кончики пальцев вдруг резко похолодели.

Не оглядываясь, Сонгён поспешила к выходу из переулка.

Жаркие влажные дни продолжали медленно тянуться друг за другом.

Позвав охранника, Ли Бёндо попросил о следующей встрече с Сонгён, но ему лишь рассмеялись в лицо. И только после основательного скандала с криками и оскорблениями к нему заглянул начальник охраны.

— Мне обязательно нужно еще раз с ней пообщаться! У меня еще есть что сказать! — объявил Ли Бёндо.

— А вот психолог, похоже, отнюдь не горит желанием с тобой пообщаться, — ответил начальник охраны.

— Мне нужно с ней увидеться!

— Полагаю, ты не знал, но это была ваша последняя беседа. Она больше к тебе не придет.

— Что?! Нет… Быть такого не может! Позвоните ей прямо сейчас! Я еще не закончил все рассказывать! — завопил Ли Бёндо, а начальник охраны подошел к стальным прутьям решетки и прошептал ему прямо в лицо:

— Сразу надо было все выложить, а не выделываться.

— Передайте ей, что я расскажу, где эти женщины… где остальные тела! — выкрикнул Ли Бёндо, решив зайти со своего последнего козыря, который до поры до времени надежно припрятывал в рукаве. Он-то думал придержать его, никому ничего не рассказывать, но теперь ему казалось, что все-таки стоит поделиться этой информацией, если это позволит вновь повидаться с Сонгён. Когда отчаянно чего-то хочешь, то становишься слеп ко всему остальному.