– Тим, ты представляешь, что такое брак?

– Наверное. Мама и папа состояли в браке, и теперь Дони состоит.

– Что еще ты можешь об этом рассказать?

– Ну, не знаю. – Морщась, он провел рукой по своим густым золотистым волосам. – Это значит, что ты живешь с человеком, с которым жил не всегда, да?

– Отчасти. – Мэри повернулась к нему лицом. – Ты взрослеешь, перестаешь быть ребенком и, в конце концов, встречаешь кого-то, кто тебе так сильно нравится, что ты хочешь жить с этим человеком, а не с мамой и папой. И если человеку, который тебе нравится, ты нравишься так же сильно, вы идете к священнику или к судье и женитесь. Оба подписываете специальный документ и сразу после этого становитесь мужем и женой, и это значит, что вы можете жить вместе до конца своих дней, не оскорбляя Бога.

– Те, кто женится, правда могут жить вместе до конца своих дней?

– Да.

– Тогда почему я не могу жениться на тебе, Мэри? Я хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы ты была нарядно одета, как сказочная принцесса: в длинное белое платье, какое было на Дони и какое я видел на маме на свадебной фотографии, которая стоит на туалетном столике в ее спальне.

– Да, многие девушки надевают длинное белое платье, когда выходят замуж, но не длинное белое платье, Тим, делает влюбленную пару мужем и женой, а специальный документ.

– Но мама и Дони выходили замуж в длинном белом платье! – упорствовал Тим, уж больно понравилась ему эта идея.

– Тим, ты правда хотел бы жениться на мне? – спросила Мэри, уводя его от разговора о длинном белом платье.

– Да, очень, – энергично закивал он улыбаясь. – Я очень хочу жениться на тебе, Мэри. Тогда я смог бы жить все время с тобой, и мне не пришлось бы в воскресенье вечером возвращаться домой.

Вода в реке умиротворенно журчала. Мэри отмахнулась от назойливой мухи, которая лезла ей в лицо.

– Тебе больше хотелось бы жить со мной, чем с папой?

– Да. Папа принадлежит маме. Он ведь только и ждет, когда наконец-то сможет лечь спать рядом с ней в землю, да? А я принадлежу тебе, Мэри.

– Вечером того дня, когда я привезла тебя домой от мистера Мартинсона, мы с твоим папой поговорили о тебе и решили, что нам с тобой – тебе и мне – нужно пожениться. Мы очень волнуемся за тебя, Тим, и на целом свете нет никого, кто нравился бы нам больше, чем ты.

Синие глаза, в которых отражался свет реки, заблестели.

– Мэри, это правда? Честное слово? Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, Тим. Я выйду за тебя замуж.

– И потом я смогу жить с тобой и буду по-настоящему принадлежать тебе?

– Да.

– Тогда давай поженимся прямо сегодня?

Она внезапно погрустнела и, моргая, посмотрела на реку.

– Сегодня не получится, дорогой. Но мы поженимся очень скоро. В следующую пятницу.

– А папа знает, когда наша свадьба?

– Да, он знает, что свадьба в следующую пятницу. Все уже устроено.

– И ты наденешь длинное белое платье, как мама и моя Дони?

– Нет, Тим, – покачала она головой, – не надену. Я хотела бы быть на нашей свадьбе в белом платье, чтобы порадовать тебя, но на его пошив уйдет много времени, а мы с твоим папой не хотим ждать так долго.