В Централь вошёл Арсеньев, а с ним Солтык и Райнер.

— Смотрите, — сказал он, — это Большое Пятно!

— Большое Пятно?

— Да. Вы помните, что незадолго до прибытия мы заметили на поверхности Венеры пятно, которое потом исчезло? Сейчас оно появилось опять, только мы видим его с несравненно меньшего расстояния.

— Где-то поблизости должна быть долина Белого Шара, — заметил я.

— Не поблизости, а под нами. Там, — указал астроном на вогнутую, погружённую во мрак часть воронки, оставшуюся уже позади ракеты и похожую на огромное зияющее отверстие. Тучи мчались туда разорванными волнами со всех сторон горизонта.

— Кто сейчас на дежурстве? — спросил Арсеньев.

— Моё кончается, — ответил я. — Принимает инженер Солтык.

— Хорошо. Сейчас мы удаляемся от центра притяжения. Когда сила тяготения упадёт до 2 «g», начнём описывать над долиной круги.

Он оторвался от экрана и взглянул на нас.

— Все, кроме дежурного, к «Мараксу».

Я сдавал дежурство Солтыку; это заняло несколько минут. Когда я вошёл в кабину «Маракса», там собрались уже все остальные. Арсеньев просматривал какой-то чертёж, стоя у пульта, за которым сидел Лао Цзу. Райнер хлопотал у большого проекционного аппарата.

— Теперь мы кружим над Большим Пятном, — сказал астроном, откладывая свои бумаги. — Его образует вихрь облаков, втягиваемый искусственным полем притяжения. Пожалуйста, коллега Райнер, можно начинать.

Лампы погасли, и на стене засветился четырёхугольный экран. На нём появилось зеленоватое изображение, напоминающее спицы колеса, сбегающиеся к центру: некоторые из них были слегка волнистые.

— Это сеть подземных труб, доставляющих энергию Белому Шару, — раздался в темноте голос астронома. — По аналогии с магнитным полюсом его можно назвать полюсом тяготения, так как он создаёт искусственное гравитационное поле. Изображение на экране — это что-то вроде рентгеновского снимка. Мы сделали его четверть часа назад с высоты восьмидесяти километров сквозь кору планеты.

Взгляд постепенно привыкал к фосфорическому свечению экрана, и я увидел, что линии труб не везде выступают одинаково чётко. Это было вызвано разным сопротивлением участков почвы просвечивающим лучам. Горные цепи темнели неподвижными полосами вокруг долины. Озеро было почти невидимо, и в центре, где экран светился слабее, с трудом можно было догадываться о его существовании. Тёмное, почти чёрное пятно в той точке, где трубы сходились, обозначало Белый Шар.

— Мы предполагаем, — продолжал астроном, — что эта огромная энергетическая система тесно связана с опасностью, грозившей Земле. Не будем подробно останавливаться на этом, так как сейчас нас интересует исключительно техническая сторона исследований. Сделаю лишь маленькое вступление. Приближаясь к Венере, мы заметили на её поверхности тёмное пятно. Оно продержалось несколько часов и постепенно рассеялось. Потом, три недели тому назад, когда мы были в долине, Белый Шар отдыхал. Правда, он вызвал катастрофу с нашим вертолётом, но по сравнению с его максимальной деятельностью тогдашнее напряжение токов можно назвать покоем. Сейчас его деятельность опять нарастает. Вероятно, она проходит или уже прошла свой максимум напряжения.