И это тоже черта характера Маргелова — куда бы ни бросала его судьба, на какой участок ни ставило руководство, везде он старался дойти до самых глубин порученного дела, изучить его досконально, чтобы выполнять работу быстро, безупречно, с азартом.

Иногда выходил из сторожки затемно, пробегал с полсотни километров по кварталам и возвращался под звездами. В пути изучал следы. В основном звериные, но случалось, и человечьи. Не раз настигал браконьеров. Забирал ружья, составлял протоколы. Вскоре о молодом лесном обходчике по округе пошла молва: этого не подкупить, не запугать.

В Костюковичском леспромхозе Василий проработал до 1928 года. За эти годы сделал неплохую карьеру, став председателем рабочего комитета леспромхоза. Рабочие избрали его членом местного совета и председателем налоговой комиссии. По комсомольской линии назначили уполномоченным по работе среди батраков и по военной работе. Коммунисты на одном из собраний приняли его кандидатом в члены партии. В те времена это открывало самую широкую дорогу вперед. Только вот куда выведет его эта дорога, Василий еще и не догадывался.

Повестку в армию он получил в 1928 году. Военком внимательно изучил его документы и порекомендовал: за плечами семилетка, хороший трудовой опыт, положительные характеристики, комсомолец, да еще и кандидат в действительные члены ВКП(б)… «Хочешь стать красным командиром?» Согласился. Правда, высказал военкому свою заветную мечту: нельзя ли направить в танковые войска? Однажды он наблюдал марш танковой колонны, видел танкистов в кожаных шлемах и промасленных комбинезонах. «Да ты посмотри на себя! — изумился военком. — С таким ростом, гвардеец ты мой, ни в один танк тебя не засунешь!» Подключился уком комсомола, и из Костюковичей Маргелов был направлен по комсомольской путевке на учебу в Минск — в Объединенную Белорусскую военную школу.

Родители устроили проводы. Собрались родня, соседи, сослуживцы из леспромхоза, охотники. Рядом сидела Мария, можно сказать, невеста. Она жила в деревне неподалеку от Костюковичей, обещала ждать.

Во время застолья, когда уже махнули не по первой, старый дед Лученок, служивший еще при генерале Скобелеве и ходивший в штыковую атаку на Шипке, вскинул над своей белой, как одуванчик, головой стопку с самогоном и воскликнул голосом заправского унтера:

— Ты, Василь Филипыч, к службе повнимательней присматривайся! И без лампасов и аксельбантов домой не ворочайся!

Знал бы старый шипкинский ветеран, что Василий в точности исполнит его пожелание, должно быть, завернул тост поцветистее…

Отец же, все время молчавший, пока родня пила да гуляла, когда вышли из-за стола, сурово посмотрел сыну в глаза и то ли всерьез, то ли желая хоть чем-то развеселить, поскольку хмельное не брало, сказал:

— Смотри, сынок, не обосри родную деревню, — и кивнул на веселящуюся родню.

Шутку отца Василий принял с юмором. Но потом задумался и запомнил на всю жизнь.

Объединенная Белорусская военная школа им. ЦИК БССР размещалась в здании бывшей духовной семинарии, где после Гражданской войны действовали Минские пехотные курсы. Учебный процесс был налажен хорошо. Преподаватели набраны из бывших военспецов. Курсанты получали достаточно глубокие знания не только по основным дисциплинам, но и по предметам, касающимся общего развития.