— Спасибо, — сказал Булле, сунул кошелек в карман генеральской формы и закричал: — Бабах!.. — И прыгнул в воду «бомбочкой».

Брызги долетели до окна с решеткой.

— А что было в том кошельке, Распа? — тихо спросил доктор Проктор, внимательно наблюдая за секундной стрелкой своих часов.

— Рецепт, который я составила на досуге, — сказала Распа. — Как сделать аурум из двуокиси серы, кремния и гоголя-моголя.

— Аурум? — спросила Лисе.

— Золото по-латыни, — сказал доктор Проктор. — Четыре… три… два… и… НОЛЬ!

Все смотрели на мыльную пену в ванне. Никто ничего не говорил. Ничего не происходило. Восторг зрителей на площади за окном нарастал.

— Что-то в тысяча сто одиннадцатом году пошло наперекосяк, — сказала Распа.

Доктор Проктор прошептал едва слышно:

— Слишком поздно отправляться туда, чтобы спасать его.

— Не надо тревожиться! — сказала Лисе. — Он скоро вернется.

Распа хмыкнула:

— Почему ты так думаешь?

— Потому что он мой друг и я его знаю, — сказала Лисе. — Он бывает забывчивым и всегда опаздывает. Но он вернется. Просто он вот такой.

— О нет! — простонала Жанна.

Они обернулись, проследили за ее взглядом и тоже увидели, что в окне поднялось высокое яркое пламя на фоне ночного неба.

В ту же секунду они услышали всплеск воды и голос, возвестивший:

— Никогда не отправляйтесь в тысяча сто одиннадцатый год!

— Булле! — крикнула Лисе.

— Еда отвратительная, постели из соломы, в них полно блох, у всех гнилые зубы, и нигде не найти телевизора!

Рыжеволосый мальчишка стоял на краю ванны и торжествующе смотрел на них.

— Поторопись! — сказал доктор Проктор. — Почему так долго?

— Я очень сожалею, — сказал Булле и спрыгнул на пол. — Но все кузнецы в городе умерли от чумы, мне пришлось ехать в соседнюю деревню. Лошадь сдохла от чумы на обратном пути, и мне пришлось остаток пути идти пешком. А когда я дошел, то все каменщики тоже умерли, и мне пришлось работать самому. Это точно… — он вынул саблю из ножен и воткнул ее в зазор между камнями, — вот здесь!

Булле покрутил саблей, так что выпали маленькие сухие кусочки застывшего раствора. Он сунул пальцы под камень, вынул его и достал из отверстия ключ. Подбежал к железной двери, вставил в замок и повернул. То есть попытался повернуть, но ключ не поворачивался.

— Какого черта! — воскликнул Булле.

Сзади переминался с ноги на ногу профессор:

— Что-то не так?

— Гм, — сказала Распа, склонившись над замком. — Похоже, после тысяча сто одиннадцатого года замок сменили. Столько хлопот, и никакого проку.

— О нет, — простонала Жанна.

«Уже в третий или четвертый раз», — раздраженно подумала Лисе.

— Все кончено, — сказал профессор и опустился на колени. — Увы и ах!

— Да-да, увы и ах! — сказал Булле.

Пока другие ахали, Лисе подумала о чем-то. Подошла к двери, взялась за ручку и толкнула дверь.

Аханье прекратилось, когда раздался скрип несмазанных петель и дверь распахнулась.

— Но как?.. — начал доктор Проктор.

— Элементарно, — сказала Лисе. — Если они думают, что увели отсюда единственного узника, то зачем запирать дверь? Идем!

— Подождите! — крикнула Жанна.

Они обернулись и увидели, к своему удивлению, что она вынула гребешок и начала с бешеной скоростью причесываться. И остановилась, только заметив их удивленные взгляды.