– Случайно – нет, – успокоила упыря оборотенесса. – Там сильнейший охранный порог против нечисти. Я сразу предупреждаю всех – не надо даже пытаться, вам будет очень плохо. Зато отсюда открывается прекрасный вид на начало Кольца, можете полюбоваться. Вот она, светлая цитадель! Тут правят магические династии… Меровинги, Каролинги, Палеологи. Бабушка царя Ивана Грозного, царевна Софья, принадлежала к роду византийских магов Палеологов, и их герб, двуглавого орла, до сих пор можно найти на каждом российском паспорте. А герб Магиструма – какой, Бертилов? Вам его показывали на лекциях…

– Трехглавый орел и лилия, – быстро ответил за тролля Марик Уткин, шмыгая носом.

Ребята стояли на улице, разглядывая крыши невысоких домов, ничем с виду особенным не примечательных. Стены домов были задернуты строительной зеленой сеткой, которую трепал ветер.

Разумеется, почти пятнадцать минут были потрачены на то, что «особо одаренные личности» проверяли на себе действие охранного порога. Бертилов с Колывановым умудрились пройти даже дальше, чем остальные, прежде чем колени у обоих подогнулись, и оба тролля с хохотом бухнулись в снег.

– Хватит развлекаться! – прикрикнула на них Лина. – Это вам не игрушки. Один из валькеров года два назад решил покончить жизнь самоубийством и прорваться в Кольцо на огромной скорости, знаете что было? На во-он том доме потом заделывали дыру в стене в метр глубиной, так его отшвырнуло, – многозначительно пояснила оборотенесса.

На пути обратно она рассказывала про то, что нечисти было известно о правителях Кольца, и Влада быстро запуталась в странных именах или фамилиях магических семей, которые там правят, – в их огромных генеалогических деревьях, тянущихся в глубину веков.

– А разве никто из магов не покидает Кольца? – спросила она Лину Кимовну.

– Чем вы слушаете? – возмутилась оборотенесса. – Я этого не говорила. Вы что, замерзли совсем, Огнева?

– В-вроде того, – стуча зубами, призналась Влада.

– Я предлагаю завернуть вон в ту кафешку погреться, – очень вовремя сообразил Гильс, показывая на яркую вывеску с изогнутым бубликом. – Народ, кто «за»?!

«ЗА» были все до одного, и Лина, попытавшись возражать, быстро сдалась.

Полупустое кафе сразу стало тесным, как только туда ввалились студенты Носферона. Сразу же оказались заняты все высокие длинные столики, а кафельный пол стал скользким от принесенной на ногах снежной каши.

Один только Горяев остался снаружи, хмуро переминаясь с ноги на ногу и недовольно потягивая носом морозный воздух, напоенный восхитительным ароматом сдобы. Федя не любил свежие румяные булочки, поскольку предпочитал выпечку годичной давности. Вытащив из рюкзака бутерброд с плесенью, он принялся жевать его, запивая мутной грязной водицей сомнительного происхождения, заботливо налитой его мамашей в бутылку из под «Аква Минерале».

Влада, расположившись за столиком, отогревала руки, потирая ладони друг об дружку. Бертилов с Мурановым унеслись заказывать пирожные и чай, толкаясь в толпе страждущих перекусить однокурсников.

– Круто, – Марик вытянул шею, с восторгом вглядываясь в зимний день за окном. – Мне в Москве нравится. Народу тьма, все огромное, машины носятся. Не то что в нашем Пестроглазово. Закончу Универ, поселюсь тут, в Москве.