Николай Егорович, положив на колени небольшой ноутбук, просматривал последние финансовые отчеты. Это был мужчина лет пятидесяти с фигурой борца-тяжеловеса – ему больше подошло бы управлять каким-нибудь спортзалом, а не гигантской косметической корпорацией. Ирма Морозова, в прошлом известная фотомодель, была полной противоположностью своему мужу. Высокая, стройная, зеленоглазая, она со скучающим видом смотрела в окно на проносящиеся мимо машины и думала о чем-то своем, изредка откидывая за спину пряди длинных платиновых волос.

С наступлением темноты улицы мегаполиса засверкали неоновыми огнями самых разных расцветок. Высоко над дорогой переливались рекламные вывески, лазерные инсталляции быстро сменяли одна другую на темных стенах небоскребов и гигантских статуях, возвышающихся на площадях Санкт-Эринбурга. Большие видеоэкраны, установленные прямо на улицах, демонстрировали новости местных телеканалов. Картинки сопровождались «бегущей строкой» титров, ибо услышать что-либо за шумом города было просто невозможно.

Ирма Морозова глянула на ближайший экран. Президент крупнейшей корпорации региона «Экстрополис» Эдуард Кривоносов рассказывал молодому журналисту о последних научных достижениях своего предприятия.

Женщина с трудом подавила зевок.

– Из-за этого расширения фирмы у меня ни минуты покоя! – пожаловался вдруг Николай Егорович. – Не стоило нам начинать выпуск своей линии одежды. Занимались бы и дальше только косметикой!

– Не переживай, дорогой, – улыбнулась Ирма. – В конце концов все принесет хорошую прибыль. Я уже подумываю о выпуске глянцевого журнала «Амариллис». Будем рекламировать собственную косметику, одежду, обувь. Мы еще сделаем себе имя в мире высокой моды!

– Но тогда придется набирать свой штат манекенщиц, – возразил Николай.

– Я сама займусь этим, не переживай. Мне эта деятельность знакома.

– Ты была очень красива в молодости, – согласился Морозов.

– Была?! – оскорбилась Ирма. – В молодости?

Муж мягко потрепал ее по руке.

– Ты и сейчас очень красива, Ирма, – мягко произнес он. – Но, согласись, годы берут свое. Ты не можешь состязаться с двадцатилетними девчонками-моделями.

Ирма отдернула руку и обиженно отвернулась к окну.

– Мог бы этого и не говорить, – процедила она сквозь зубы.

Николай Егорович усмехнулся:

– Не обижайся. Из-за всех этих забот я иногда перестаю следить за языком.

– И ты совсем не обращаешь на меня внимания! Я так редко вижу тебя в последнее время! – возмущенно воскликнула Ирма. – Если бы не презентация, ты сейчас торчал бы в своем офисе, а я сидела дома в одиночестве!

– Скоро все изменится, вот увидишь, дорогая! Я сам порядком устал за прошедший год. Может, нам взять небольшой отпуск и отправиться куда-нибудь на Мальдивы?

Ирма сразу оживилась.

– Я с радостью, – ответила она. – И кстати, может, уже пора забрать твою дочь из интерната? Сколько еще бедной девочке томиться в этой глуши, в таком удалении от дома?

Морозов нахмурился.

– Это ей только на пользу, – сказал он. – В «Хрустальном ручье» она может полностью посвятить себя учебе и не отвлекаться на всякие вечеринки и гулянки. К тому же там она находится под постоянным присмотром преподавателей.