– Думаю, со мной все будет в порядке, – отсутствующим тоном произнесла Марис. – Если не возражаешь, я хочу задать пару вопросов. Во-первых, как твое имя, и, во-вторых, как мы оказались в одной постели.

– Моя фамилия Макнил, – ответил он, пристально вглядываясь в ее лицо.

Макнил. Макнил. Стремительно накатили воспоминания, принося его имя.

– Я вспомнила, – вздохнула Марис. – Алекс Макнил.

Его имя врезалось в память при знакомстве, потому что такое же имя было у одного из ее племянников. Второго по старшинству сына ее брата Джо тоже звали Алекс, но полное имя звучало как Алекс Маккензи. Не только имена были похожими, фамилии говорили об общих предках.

– Верно. Что касается твоего второго вопроса, то думаю, что тебя на самом деле интересует, занимались ли мы сексом. Ответ «нет».

Марис вздохнула с облегчением, но потом нахмурилась.

– Тогда почему мы здесь? – спросила она в замешательстве.

Алекс пожал плечами.

– Похоже, мы украли лошадь.

Украли лошадь? Марис моргнула в полнейшем недоумении, как будто он сказал это на иностранном языке. На вопрос, почему они вместе в постели, он ответил, что они украли лошадь. Не то, чтобы она не верила, что могла украсть лошадь, но никак не могла уловить связь между похищением и тем, что провела ночь с Алексом Макнилом.

Воспоминание отдалось приступом боли в ноющей голове, когда она попыталась четче увидеть ставящую в тупик картинку. Марис вспомнила, как торопилась, подгоняемая почти ослепляющим желанием действовать быстрее, когда шла по широкому центральному проходу конюшни к просторному, роскошному стойлу в середине ряда. Фурор был общительным конем, очень любил компанию, и поэтому его стойло находилось посередине, чтобы были соседи по обе стороны. Также вспомнилась охватившая ее ярость; никогда в своей жизни она не была в таком бешенстве.

– Что с тобой? – спросил Алекс, рассматривая ее так пристально, что должен был выучить наизусть каждую черточку ее лица.

– Лошадь, которую, как предполагается, мы украли, – это случайно не Фурор?

– Он самый. Если все копы страны еще не гонятся за нами, то это дело нескольких часов. – Он немного помолчал. – Что ты собиралась с ним делать?

Хороший вопрос! В настоящее время Фурор был самым известным жеребцом в Штатах, легко узнаваемым по лоснящейся черной шкуре, белой звездочке на лбу и белому носку на правой передней ноге. Его снимок красовался на обложке «Спорт Иллюстрейтед», которым Фурору было присвоено звание «Лучший конь года». За свою недолгую карьеру он выиграл более двух миллионов долларов и, прекратив выступления в «почтенном» четырехлетнем возрасте, мог стать отличным племенным жеребцом.

Стоничеры все еще взвешивали поступившие предложения, решительно настроенные на то, чтобы продать Фурора максимально дорого. Этот жеребец был настоящим черным золотом, гарцующим на четырех мощных, быстрых как молния, ногах.

Что же она все-таки собиралась делать с конем? Марис уставилась в потолок, пытаясь извлечь из памяти отсутствующие несколько часов. Почему она украла Фурора? Она бы не смогла самостоятельно ни продать его, ни, замаскировав, участвовать с ним в скачках.