– Как его зовут? Как он выглядит? Надо же мне отличать хороших парней от плохих.

– Дин Пирсол. Рост пять футов, одиннадцать дюймов, худощавый, темные глаза и волосы, лысина. Он из Мэна. Ты не сможешь не заметить его акцента.

– На улице довольно холодно. Он, должно быть, замерз.

– Как я уже сказал, он из Мэна. Так что привык к холоду. К тому же у него есть термос с кофе, и время от времени он запускает двигатель, чтобы очистить стекла машины от инея.

– Не привлечет ли отсутствие инея лишнего внимания?

– Только в том случае, если кому-то известно, как долго машина находится на одном месте, а это не та мелочь, на которую большинство людей обращают внимание.

Он поднял свои джинсы и натянул их, не отводя от нее взгляда, обдумывая поразительный ход мыслей ее живого ума.

– Почему ты подумала об этом?

Марис одарила его очаровательной улыбкой.

– Поймешь, когда познакомишься с моей семьей.

Затем зашла в ванную комнату и закрыла за собой дверь.

Ее улыбка мгновенно увяла, как только она оказалась в одиночестве. Хотя она вполне осознавала и соглашалась с разумностью его предложения – не мешать работать обученным профессионалам, – но также четко Марис понимала, что все может обернуться не так, как было запланировано, и могут пострадать люди. Такое случалось, вне зависимости от того, насколько опытным или острожным был человек.

Ченс несколько раз был ранен. Он пытался утаить это от матери, но каким-то образом Мэри всегда чувствовала, когда с ее сыном случалась беда, и она, Марис, тоже. Она хранила это глубоко внутри себя, в укромном уголке, к которому могли прикоснуться только те, кого она любила.

Она почти обезумела от страха, когда Зейн едва не погиб, спасая Бэрри от террористов в Ливии. Не могла успокоиться до тех пор, пока собственными глазами не увидела брата и вновь не ощутила его несгибаемую жизненную силу. Это случилось с Зейном, а ведь он обладал исключительными способностями в планировании операций. Готовность к неожиданному развитию событий и делала Зейна непревзойденным мастером своего дела. По его словам, в любой колоде карт имеется джокер, и к его появлению всегда следует быть готовым независимо от того, что это за игра.

Ее преимущество было в том, что она владела навыками самообороны, метко стреляла и знала гораздо больше о тактике боя, чем кто-либо мог предположить. С другой стороны, сейчас Марис была безоружной, ее пистолет остался дома. Возможно, удастся уговорить Макнила дать ей оружие, но, учитывая его непреклонность, шансов мало. К тому же у нее было сотрясение мозга, и, хотя головная боль утихла и сейчас она чувствовала себя значительно лучше, Марис не была уверена, насколько хорошо она сможет действовать, если ситуация потребует быстрых передвижений. И тот факт, что память так и не восстановилась, тоже весьма беспокоил. Повреждение могло оказаться более серьезным, чем она первоначально решила.

Кто ударил ее? Почему кто-то пытался убить Фурора? Черт возьми, если бы только она могла вспомнить!

Обернув полотенце вокруг головы, чтобы сохранить волосы сухими, Марис встала под тепловатую струю воды, вновь и вновь пытаясь собрать воедино разрозненные воспоминания и вынудить свой бедный мозг выдать глубоко запрятанные секреты. Все было в порядке, когда она вернулась в конюшни после обеда. Удар она получила после наступления темноты, скажем, около шести или половины седьмого, до того, как случайно наткнулась на Макнила. Где-то в течение тех пяти часов она узнала, что Фурор в опасности, и, обнаружив, что кто-то пытается его убить, необдуманно оказала сопротивление преступнику и заработала сотрясение.