Опасно, застонал Льюс Тэрин. Безумие. Ранд не обратил на него внимания. Сейчас важным было лишь мнение Кадсуане.

Ее гнедой прядал черным ухом, и конь показался Ранду взволнованным больше наездницы.

– Один из этих са’ангриалов предназначен для женщины, – сдержанно произнесла Кадсуане. – Кто, по-твоему, воспользуется им? Или эти ключи позволят тебе пустить в ход оба?

– Со мной в соединение вступит Найнив. – Ранд доверял Найнив и готов был соединиться с нею, но больше – ни с кем. Она была Айз Седай, но она была и Мудрой Эмондова Луга; ей он доверял. Найнив улыбнулась ему и решительно кивнула, подбородок ее больше не дрожал. – Не пытайся остановить меня, Кадсуане.

Она ничего не сказала, только смотрела на него темными глазами, взгляд которых словно взвешивал его и оценивал.

– Прости меня, Кадсуане, – прервала молчание Кумира, выезжая вперед на своем сером в яблоках. – Юноша, а о неудаче вы не подумали? А о последствиях неудачи?

– Должна задать тот же вопрос, – резко сказала Несан. Она сидела в седле очень прямо и в упор смотрела в глаза Ранду. – Из того, что я читала, я поняла, что попытка воспользоваться са’ангриалами может привести к огромным бедствиям. Вместе они могут оказаться настолько мощными, что способны расколоть мир, как яйцо.

Как яйцо! – согласился Льюс Тэрин. Их никогда не испытывали, никогда и не пытались. Это безумие! – завопил он. Ты безумец! Безумец!

– Как я слышал в последний раз, – сказал сестрам Ранд, – один Аша’ман из пятидесяти сходит с ума и его приходится убивать, как бешеного пса. Сегодня, возможно, уже и не один. Риск, разумеется, есть, но это все – «если» и «может быть». Если я не попытаюсь, наверняка будет сходить с ума все больше и больше мужчин, наверное, десятки, может, и все мы впадем в безумие. Раньше или позже таких мужчин окажется слишком много, с ними будет уже не справиться. Вы будете сидеть и ожидать Последней Битвы, а по всему миру будет бесчинствовать сотня спятивших Аша’манов? Или их будет двести? Пятьсот? И вдруг я окажусь среди них? Долго ли мир вынесет такое?

Ранд говорил это Коричневым сестрам, но наблюдал за Кадсуане. Она не сводила с него своих почти черных глаз. Ему необходимо убедить ее быть с ним заодно, но если она попытается отговорить его, он, невзирая на последствия, отвергнет ее совет. А если она попытается остановить его?.. Саидин бесновалась внутри него.

– Где ты собираешься это сделать? Здесь? – спросила Кадсуане.

– В Шадар Логоте, – ответил он ей, и она кивнула.

– Подходящее место, – заметила Кадсуане, – если мы идем на риск уничтожить мир.

Льюс Тэрин взвыл, и вой этот эхом звучал в разуме Ранда, растворяясь в темных глубинах. Но спрятаться ему было негде. Нет безопасных мест.

Сплетенные Рандом переходные врата открылись не в самом погибшем городе Шадар Логот, а в нескольких милях к северу от него, на неровной вершине холма, поросшего редким леском. Лошадиные копыта звенели на промерзшей до каменной твердости почве, вокруг торчали низкорослые, лишенные листвы деревца, землю местами скрывали снежные заплаты. Ранд спешился, и взгляд его сразу приметил видневшиеся над верхушками деревьев башни, которые венчали безобразные обломки камня, и белые луковицы куполов, которые, когда были целыми, могли накрыть небольшой городок. Но на останки города, некогда называвшегося Аридолом, он смотрел недолго. Хотя утреннее небо было ясным, эти светлые купола не блестели на солнце, словно на обширных развалинах лежала некая тень. Даже на таком расстоянии от города вторую незаживающую рану в боку Ранда начало слабо подергивать. Порез, что был нанесен кинжалом Падана Фейна, кинжалом, взятым из Шадар Логота, пульсировал вразнобой с болью бульшей раны, поверх которой он пролегал. Вернее, приступы боли кинжальной раны чередовались с болезненной пульсацией раны круглой.