Длинная процессия, состоящая из множества людей, выходя из предместий Черного города, змеилась среди рисовых полей. С высоты она казалась колонной муравьев, но острый взор брамина уже различал в ней отдельных людей.

«Это они, — прошептал он. — Они идут».

Прошло еще несколько минут, и до слуха его донесся неясный шум. Слышались напевы и выкрики множества голосов, переплетающиеся с резкими звуками тамтамов, мрачным грохотом тамбуринов, рокотом большого барабана и звуками труб.

Брамин наклонился над железной оградой, защищавшей купол, и взглянул на сипаев. Они тоже услышали эти далекие звуки и, покинув свои шалаши, наспех сооруженные из листьев и веток, поспешно вооружались, словно готовясь к какому-то нападению.

— Устроим «понгол», — сказал брамин.

Он взобрался на один из четырех шпилей и, взяв деревянный молоток, начал яростно бить по огромному металлическому диску, прикрепленному здесь.

Диск этот производил очень громкий, пронзительный звук, который далеко разносился по окрестным лесам и плантациям — своего рода набат, на который собирались обычно окрестные жители.

Завидев бегущих из соседних деревень крестьян, брамин спустился обратно в пагоду и пошел открывать дверь.

Бхарата с двумя сипаями уже стоял на лестнице.

— Что случилось? — спросил он брамина.

— Мы готовимся праздновать «мадасе-понгол», — отвечал священник. — Разве ты не слышал мычания коров?..

— Много народу будет в пагоде?..

— Конечно.

— Я этого не разрешу.

Брамин скрестил руки на груди и, глядя на сержанта полуприкрытыми глазами, спокойно произнес:

— С каких это пор сипаи и правительство, которое им платит, позволяют себе вмешиваться в религиозные церемонии индусов?..

— Здесь в твоей пагоде прячутся двое, — ответил Бхарата. — Среди такой толпы они могут убежать.

— Ищи их раньше, чем верные последователи Вишну будут здесь.

— Я не знаю, где они скрываются.

— А я тем более.

И не обращая больше внимания на сержанта, он повернулся к десяти или двенадцати крестьянам, сбежавшимся на звуки гонга.

— Зажгите огонь «понгола» — сказал он им.

— Я не позволю этому народу входить в пагоду, — сказал Бхарата.

— Попробуй, — ответил ему брамин.

И, пожав плечами, он вернулся в храм.

Тем временем крестьяне развели огромный костер у подножия лестницы. С собой они принесли большой котел, рис, молоко — все для «мадасе-понгола».

Этот праздник, отмечаемый в десятый месяц тай, который соответствует нашему январю, — один из самых важных для индийцев. Он посвящен возвращению солнца в северное полушарие и длится два дня. Первый называется «поерум-понгол» и справляется дома.

Ставят на огонь горшок с чистым молоком и рисом и, пока он варится, гадают о будущем. Сваренный рис затем съедают все члены семьи вместе с теми, кто присутствует при этом обряде.

Второй день называется «мадасе-понгол», то есть праздник коров — животных, считающихся священными у индийцев.

Берут нескольких животных, золотят им рога, букетами цветов украшают хвосты и ведут во главе шумной процессии по окрестностям. В шествии участвуют музыканты, факиры, заклинатели змей, баядеры, священнослужители, и перед пагодой коровам дают съесть рис, сваренный в молоке.