– А ты не кричи. Будто не знаешь, чей это семьдесят шестой! Его утром сливочным маслом загрузят, и он уйдёт на Ереван.

– Ну и постоял бы до обеда, потом бы и улетел, – возразил я.

– Ага! – усмехнулся диспетчер. – Ты это Гургену скажи.

– Знаете что… а давайте сейчас сольём керосин с 76-го и зальём в наш 154-й, а? Пока утром они масло привезут, пока загрузят эти свои сорок тонн, уже топливо отстоится и Гургеновский борт можно будет заправить.

– Что значит сольём? – диспетчер от удивления перестал жевать. – Такое не положено.

– Но почему же не положено?

– А потому что ни в одних инструкциях не указано, что это можно делать.

– Если можно заливать керосин в самолёт, то, стало быть, и сливать можно? Разве нет?

– Я на такое пойти не могу. Меня уволят.

– Да за что же вас увольнять, если запрета нет?

– Всё! – диспетчер поставил пустую банку на стол и поднялся. – Вот тебе, Валера, моё последнее слово: даст начальство указание слить топливо с Гургеновского самолёта и залить в твой, я так и сделаю. А на нет и суда нет. – Он помолчал и тихо добавил шёпотом: – Но если разрешат, всё равно триста долларов приготовь. Давно хочу куртку турецкую купить.

– Ладно, – сказал я и побежал вниз. До бывшего штаба авиаотряда, где размещалось руководство «КААК», по лётному полю от нового аэропорта ходу, примерно, минут двенадцать-пятнадцать. На этой дороге я знал каждую выщерблину в цементных плитах. Сотни раз ходил туда и обратно.

Зонта с собой не было, по лицу хлестал дождь, но я его не замечал. Уже на подходе понял, что генерального директора нет – свет в окнах не горел. Старая бухгалтерша, задержавшаяся на работе позже других, сообщила мне, что Анатолий Петрович уехал ещё часа три назад. «Сегодня у него день рождения, – сказала она. – Отмечает в ресторане «Лесная поляна». Я повернул назад и побрёл в сторону аэровокзала к стоянке такси. Естественно, пришлось сделать крюк, чтобы вновь не столкнуться с якутским экипажем.

Водитель почти до отказа давил на акселератор. Ливень заливал лобовое стекло, и «дворники» уже не справлялись. Ресторан «Лесная поляна» или, как его называли в народе, «Вдали от жён», находился в двадцати пяти километрах от аэропорта, в лесу.

Мы подрулили почти к самому входу. Я попросил таксиста подождать и вошёл внутрь. Анатолий Петрович стоял в самом центре стола с рюмкой водки. Увидев меня, крикнул:

– А вот и «Сахатые авиалинии» пожаловали! Заходи, Валера, садись. Выпей за здоровье своего бывшего начальника.

Он приблизился ко мне и воскликнул:

– Ну что коллаборационист? Предал авиакомпанию? Да? А я учил тебя, как сына, натаскивал… И что?.. Разбогатеть решил. Говорят, взял в аренду борт и к нам прилетел. – И уже тихо спросил: – А пришёл-то зачем? Проблемы?

Я молча кивнул.

– Ладно. Давай выйдем, покурим.

Мы стали под навес.

– Ну, говори… – начал он.

– С днём рождения, Анатолий Петрович…

– Да брось лицемерить! Ты же не за этим сюда приехал.

– Анатолий Петрович, мне надо срочно заправить борт. Продукты портятся, экипаж бунтует, а отстоявшегося керосина нет. Будет только завтра к обеду. Но Гургеновский борт заправили. Для него топливо нашлось. Только Гурген улетает завтра. Ему даже сливочное масло ещё не подвезли. Ереван стоит на 11.00. Ну, вылетит в 13.00, какая разница? Что ему эти два часа? Я обратился в АДП, там сказали, что без вашего указания они не могут выкачать обратно керосин из 76-го и залить нам. Такой практики, говорят, не существует.