Я посмотрел вверх и вздрогнул. Что-то происходило. Здесь, в человеческом мире, небо заволокли тучи. Я даже не заметил, когда они пришли.

Светлана закончила рисовать круг. Поднялась.

Попытавшись глянуть на нее сквозь сумрак, я сразу же отвернулся. В ее руке будто пылал раскаленный уголек. Чувствует ли она боль?

— Надвигается буря, — сказал издали Завулон. — Настоящая буря, какой не было давно.

Он засмеялся.

Никто не обратил на его слова внимания. Разве что ветер — он начал дуть ровнее, все усиливаясь. Я посмотрел вниз — там пока было спокойно. Светлана вела кусочком мела в воздухе, будто обрисовывая что-то видимое лишь ей. Прямоугольный контур. Узор в нем.

Егор тихо застонал. Запрокинул голову. Я сделал было шаг вперед — и остановился. Мне не пройти барьера. Да и ни к чему это.

Не в этом дело.

Когда не знаешь, как поступить, нельзя верить ничему. Ни холодной голове, ни чистому сердцу, ни горячим рукам.

— Антон!

Я посмотрел на Гесера. Шеф казался чем-то озабоченным.

— Это не просто буря, Антон. Это ураган. Будут жертвы.

— Темные? — просто спросил я.

— Нет. Стихии.

— Немножко перебрали со средоточием Силы? — поинтересовался я. Шеф не отреагировал на насмешку.

— Антон, какая степень магии тебе позволена?

Конечно же, он знал о сделке с Завулоном.

— Вторая.

— Ты можешь остановить ураган, — сказал Гесер. Просто констатируя факт. — Все кончится проливным дождем. Ты собрал достаточно Силы.

Ветер навалился снова. И он уже не собирался прекращаться. Ветер рвал, давил, будто решив снести нас с крыши. Ударили струи дождя.

— Пожалуй, это последний шанс, — добавил шеф. — Впрочем, решать тебе.

Со стеклянным звоном вокруг него возник силовой щит, будто Гесера накрыли кульком из мятого целлофана. Еще ни разу я не видел, чтобы маг применял такие меры защиты от заурядного буйства стихии.

Светлана, в развевающемся платье, продолжала рисовать Книгу Судьбы. Егор не шевелился, стоял, будто распятый на невидимом кресте. Может быть, он ничего уже не воспринимал. Что происходит с человеком, когда он лишается старой судьбы и еще не обретает новую?

— Гесер, ты собираешься устроить такой тайфун, по сравнению с которым эта буря — ничто! — крикнул я.

Ветер уже заглушал слова.

— Это неизбежно, — ответил Гесер. Он вроде бы говорил шепотом, но каждое слово звучало совершенно ясно. — Это — уже свершается.

Книгу Судьбы стало видно даже в человеческом мире. Конечно, Светлана не рисовала ее в буквальном смысле, а вытягивала из глубочайших слоев сумрака. Делала копию, любое изменение которой отразится на оригинале. Книга Судьбы казалась муляжом, макетом из пылающих огненных нитей, неподвижно висящим в воздухе. Капли дождя вспыхивали, касаясь ее.

Сейчас Светлана начнет менять судьбу Егора.

А потом, через десятилетия, Егор изменит судьбу мира.

Как всегда — к Добру.

Как обычно — безуспешно.

Меня шатнуло. В один миг, совершенно неожиданно, сильный ветер перешел в ураган. Вокруг творилось что-то невообразимое. Я видел, как останавливаются на проспекте машины, прижимаются к обочине — подальше от деревьев. Совершенно беззвучно — рев ветра заглушал грохот — рухнул на перекрестке огромный рекламный щит. Какие-то запоздалые фигурки бежали к домам, будто надеясь найти укрытие у стен.