– Земляков!

– Я!!! – Женька попытался приставить к ноге лопату.

Екатерина удовлетворенно кивнула:

– Вижу, пообтерся. Учите, значит, бойца уставному смыслу жизни? И это правильно. Так, отвлеку я на минуту рядового Землякова от ударно-коммунального труда. Что там за идея насчет перевода новейшего романа Карла Мая, а, Земляков?

Отошли в сторону. Екатерина стерла с лица улыбку:

– Ну?

– Осознал, – глухо сказал Женька.

– Что именно? Тайну возникновения вселенной? Решение теоремы Ферма? Собственную сексуальную несостоятельность?

– Несостоятельность.

– Да ну? – девушка хмыкнула. – Выводы?

– Был не прав. Прошу дать еще одну попытку. Оставьте переводчиком.

– Рядовой, вы в курсе, что в Российской армии не принято выбирать род занятий? Что Родине требуется, тем и будете заниматься. Если с неба снег сыплется, значит, его кто-то должен убирать. Если бомбы – опять же кому-то их собирать..

– Так точно. Уже понял. Но переводчики Родине тоже, вероятно, нужны.

– Не переводчики, – процедила Мезина, – а бойцы с отличным знанием немецкого языка.

– Так точно. Не подведу.

Екатерина сунула руки в карманы джинсов:

– Слушай, Земляков, давай начистоту. Я понимаю, у нас уютнее, чем в коммунальной казарме. Только что ж ты обольщаешься? Я же никуда не делась. Сведу тебя, убогого-слабосильного, в могилу. Ты же будешь мечтать снег чистить да на КПП красоваться, прохожим девчонкам улыбаться. А в Отделе по двадцать пять часов в сутки люди работают. И жаловаться у нас некому.

– Так вы вроде дело делаете, – не очень уверенно сказал Женька.

– Да ну?! А другие мины ставить учатся, самолеты заправляют, на блокпостах сидят – исключительно для собственного развлечения?

– Если нужно, я тоже могу керосин заливать, – угрюмо заверил Женька. – Только я иному учился.

– А керосином пусть керосинщик занимается, да?

– Наверное. Керосинщик или парень, которого из «керосинки»[6] выгнали. Лох вроде меня, только с иным уклоном.

Екатерина пожала плечами:

– Земляков, последнее твое предположение в принципе логично. Но здесь армия, и так исторически сложилось, что здесь…

– Все через задницу?

– Не хами, Земляков. Со старшим по званию разговариваешь. Я, между прочим, добровольно в этой заднице служу.

– Виноват.

Екатерина качнулась на каблуках сапожек:

– Значит, так, Земляков. Проведем тест на вшивость. Если завтра в поход, если завтра война. Представь: вот летят тучами янкесы, ползут мильонами китаезы. Твои действия?

– То есть как? Приказ будет. Ну, там, на фронт выйти. Или в этот, в укрепрайон. Это ж как-то организованно, по плану, да, товарищ старший сержант?

– Вне всяких сомнений. План у нас завсегда имеется. Только что ты, переводчик с велико-германского, среди сопок будешь делать? Фильмы из серии «дастиш-фантастиш» начальству переводить? Рецепты баварских сарделек уточнять?

Женька смотрел под ноги, на очищенный асфальт:

– Я стрелять не хуже других смогу. Поставят на керосин, буду заливать. И английский я немного знаю. Методика одна, если нужно…

– Английский теперь все знают. Даже слишком хорошо. Но дело не в этом. Нам не переводчик нужен и не заправщик. Все сразу отделу нужно. В одном флаконе. И чтобы упрямства хватало.