Что же он к этому времени успел? Что у него за плечами? Несколько студенческих переводов из Овидия и Лукана, да еще спешно, "на барабане", написанные трагедии "Дидона, царица Карфагена", "Тамерлан Великий", "Трагическая история доктора Фауста", "Мальтийский еврей", "Эдуард II" и недавно завершенный "Гиз". Только шесть драм. Да еще поэма "Геро и Леандр", над которой нужно еще работать и работать.
Кристофер с горькой, безрадостной улыбкой вспомнил выразительное свидетельство севильского епископа Исидора: "У латинян несчетное число книг написал Марк Теренций Варрон [Марк Теренций Варрон (116-28 гг. до н.э.) - автор 620 книг; до наших дней дошли только фрагменты]. У греков хвалят и славославят также Халкентера [Халкентер (медноутробный) прозвище знаменитого грамматика Дидима (I ст. до н.э.), которого считали автором 3500 разных но тематике произведений] за то, что он создал столько книг, что любому из нас не под силу даже переписать их своей рукой".
Потеря времени - невозвратная потеря творений... Однако все-таки, если реально оценить неблагоприятные для серьезного творчества обстоятельства, он хотя и сделал немного по объему, все-таки достиг кое-чего: ввел в пьесу центральный образ - идею, вокруг которой вращается все действие, отбросил в диалоге рифмованный стих как менее гибкий по сравнению с "белым" стихом; он стал рифмовать лишь заключительные афористические концовки периодов. Эти новшества уже подхватили Томас Неш, Роберт Грин и молодой актер Вильям Шекспир, который очень успешно дебютирует в драматургии. Достаточно сравнить его "Эдуарда" и шекспировского "Ричарда III", чтобы убедиться в этом. А это хорошо, когда у тебя есть последователи, и, главное, понимающие. Это и самому тебе придает силы и уверенность, ибо свидетельствует, что ты - на верном пути. Но упаси боже самому остановиться на полдороге. Каждая находка должна получить свое дальнейшее развитие. Ныне
Как путешественник, край неизвестный
Идет он открывать.
[Кристофер Марло, "Эдуард II", акт V, сцена 7]
Шум внизу привлек его внимание. Горлопаны выкрикивали властно, по-хозяйски. Кристофер прислушался.
- Где он? - во весь голос спросил кто-то басовито. - Что молчишь? Я хочу услышать, как ты квохчешь, курица!
- О ком вы спрашиваете, господин? - это уже голос владелицы корчмы Элеоноры Булль, немного испуганной бесцеремонным и оскорбительным вторжением.
- А ты что, держишь по нескольку мышей в одной мышеловке? А ну, не болтай лишнего и веди нас наверх!
По деревянным ступеням громко затопотали ноги, но железо не звенело. Значит, это не солдаты ее величества.
Дверь распахнулась от сильного удара, и в комнату разом ввалились трое. Из-за широких плеч мужчин выглядывали испуганные глаза хозяйки, еще молодой и миловидной.
- Так и есть - вот он!
- Крис, дружище!
- Учти, парень, непрошеных гостей встречают не с пером в руке, а с кинжалом!
- Эй, хозяйка, вина и еды на стол!
- Не жалей мяса, потому что угощаешь волков!
- Гляди не нацеди вместо вина какой-либо кислятины, а то придется тебе лить слезы в кубок!