– Нет.

– Так размотайте ниточку до конца. Почему убийства прекратились?

– Я же только что сказал: автокатастрофа неделю спустя.

Пендергаст снова посмотрел на него серебристыми глазами.

– Постойте… Вы же не… вы же не хотите сказать, что катастрофа была преднамеренная? Что Рональд не смог это больше выносить и попытался убить их обоих? Но он был слишком юн – даже за рулем не мог сидеть!

Пендергаст ничего не ответил.

– Впрочем, это не важно, он был достаточно взрослым, чтобы в нужный миг протянуть руку, схватиться за баранку и крутануть ее. – Мысли понеслись вскачь в голове у Смитбека. – Его отец погиб в автокатастрофе… а он остался жив. Какой бы трагедией ни была смерть его матери, он не хотел убивать невинных женщин. Но он был еще мальчик. Мальчик, пребывавший в смятении, душевнобольной. И падение в машине искалечило его… сильно искалечило.

– Травма головы. И кстати, некролог памяти его отца может показаться вам довольно познавательным. Не тот, который поместили в газете в Скрэнтоне, а тот, что появился в «Орле Большого Питтстона», в местечке, находящемся ближе к месту катастрофы. Это не столько некролог, сколько статья, посвященная катастрофе. Она довольно живописна своим вниманием к деталям. Джон Вэнс умер от удара о рулевое колесо. Его грудная клетка оказалась раздроблена, а вал вонзился в сердце. Сын почти сорок минут оставался с мертвым отцом в помятой машине, пока его не вытащили с помощью «Челюстей жизни»[56].

– Бог ты мой, – сказал Смитбек. Он был потрясен, но соображал по-прежнему быстро. – Его увезли в больницу, а потом в психиатричку до достижения совершеннолетия. Доктора, вероятно, принимали его галлюцинации, если у него случались галлюцинации, за побочный эффект мозговой травмы. Но его все это время мучило то, что он сделал. Отсюда и потребность искупления. Верно?

– Довольно близко к истине. Вы сами опубликовали это письмо: «Их смерть взывает к справедливости. А больше всего – ее смерть… Именно ради нее я обязан выжить. Я должен искупить вину». Я бы сказал, что вы уже повысили свою отметку до «хорошо», мистер Смитбек.

Смитбек едва ли слышал его.

– И все эти годы Гроув думал, что убийство любовницы сошло ему с рук. Он не понимал, что Джон Вэнс, ее муж, потом отправился на большую охоту. Все его жертвы были списаны как самоубийцы. Откуда Гроув мог знать? И теперь, на пороге пенсии и в качестве офицера по внешним связям, его никоим образом не должна была заботить серия новых убийств. Пока он не понял, что новые убийства связаны со старыми, которые, поскольку они были совершены по лекалу его убийства Лидии Вэнс, могут привести к ней, а от нее – к нему.

Агент в подтверждение неторопливо кивнул.

– Это же чистое золото. Можно я сделаю запись и буду цитировать вас?

– Что именно вы собираетесь цитировать? Я ведь только задавал вопросы.

– Мне нужен источник.

– В таком случае вам придется удовлетвориться следующим определением: «источник из правоохранительных органов, пожелавший остаться неизвестным».

– Это я смогу пережить. – Смитбек начал разворачиваться к клавиатуре, но замер. – А почему Брокенхарст считал, что новые убийства могут искупить старые?