– Отрывайте головы, – решил наконец Рудый, – и в котел! У нас в голове крови больше всего… Э-э, божьих коровок точно так же… Побыстрее, нельзя крови остыть.

Сталкиваясь, огрызаясь, многочисленные помощники толпились у котла, расчленяли муравьев. Ольха тоже поймала выбегающего из баклажки Кременя красноголового муравья. Тот сразу впился жвалами в ее мизинец. Ольха ухватила двумя пальцами за грудь, дернула. Голова осталась висеть на впившихся жвалах. Выступила капелька крови.

Ее сильно толкнули, кто-то пал под ноги, заорал:

– Выскочил!.. Выскочил, шельма! Расступись, народ, – муравей убег!

Добровольные помощники пали на колени, всматривались в землю, шлепали по земле ладонями. Ольха наконец отодрала голову крохотного хищника вместе с лоскутком своей кожи, торопливо бросила в темную, как деготь, жидкость. Там поднимались пузыри, по краям загадочно шипели, лопаясь, пузырьки пены.

«Там и моя кровь, – подумала Ольха с запоздалым страхом. – Хоть всего капелька на муравьиных зубах, но если вдруг как-то скажется?»

– Котел на огонь! – скомандовал Рудый. – Быстрее!

– Выливать? – спросил Ингвар непонимающе.

– Дурень, мы ж не Агни поим кровью, а темных богов подманиваем. Пусть нагревается, чтобы дух пошел. Боги прямо дуреют, когда запах горячей крови зачуют.

Когда котел встащили в середину костра, Ольха ощутила дурноту от тяжелого, как беда, запаха. Ингвар оказался рядом, она с благодарностью оперлась о его руку. Даже в темноте увидела, как вспыхнули счастьем его глаза. «Как две звезды, – подумала она смятенно. – Он сам как темный бог ночи… И желания во мне вызывает… такие уж и светлые?»

– А что теперь? – спросил Ингвар.

– Возьмемся за руки, друзья, – ответил Рудый. – А теперь все страстно думайте о Вещем Олеге!.. Если ваши сердца будут биться вместе, ежели все захотите его вернуть – даже боги не смогут удержать в своей власти.

– Рудый, – сказал Ингвар предостерегающе.

– Думаешь, заговариваюсь? Олег тоже страстно жаждет вернуться, чтобы завершить начатое. Его желание… и наши, ежели встретятся, сумеют одолеть даже волю богов!

Сомкнув руки, они встали цепью вокруг костра. Ольха всматривалась в суровые лица воевод, бояр, князей племен, вдруг по телу пробежала странная дрожь. Пальцы едва не разомкнулись, но она одолела слабость и внезапно ощутила в себе великую силу, нечеловеческую мощь. Сердце билось мощно и часто, взор был светел, сейчас бы жизнь отдать за племя, за род людской, сейчас бы крикнуть во весь голос, как она любит людей и не даст их сожрать темному миру!

По лицам она потрясенно видела, что каждый ощутил в себе мощь светлых богов, присутствие неведомой силы. Глаза Рудого расширились в удивлении, он повертел головой, оглядывая всех, вдруг крикнул:

– Зовем Олега!.. Ну-ка, разом!

– Олег! – раздался чей-то тонкий вскрик – Ольха узнала юного сына князя бойков.

– Олег, вернись!

– Олег, твое племя в беде!

– Олег, тебя зовут и типичи!

– Олег!.. Олег Вещий!

В багровом свете костра суровые лица казались нечеловеческими. Как порождения ночного леса, люди смотрели блестящими глазами в пляшущее пламя. Рудый сдвинул хоровод, и все пошли, притопывая, вокруг костра. Руки положили на плечи друг другу, и получилась странная зловещая пляска. Постепенно появился единый ритм, все ударяли в землю одновременно, выкрикивали разом, и Ольхе показалось, что даже темнота всякий раз шарахается в испуге, отступает за дальние кусты.