Делегация явилась и в самом деле представительная: полковники Лавута и Очеренго, да вдобавок генерал Кимолу, командир гвардейского полка. Четвертым, единственным в делегации штатским, оказался доктор Катуми, один из местных олигархов, далеко не последний человек в руководстве Промышленно-Торговой Ассоциации. Серьезный подбор: гвардия, жандармерия, военная полиция плюс один из заправил ПТА. Все вместе — серьезная сила, способная если не крутить-вертеть всей страной, то влиять на очень и очень многое. К тому же — одна компания, как говорил Лаврик, спевшаяся, теплая, повязанная массой общих интересов, так что ссориться с ними никак не следует, даже фавориту будущей королевы.

Мазур со всем радушием встретил их на середине кабинета, предложил сесть, осведомился, не хотят ли гости выпить. Как и следовало ожидать, гости согласились моментально и без всякого жеманства. На ощупь Мазур нашел и надавил кнопочку — и в кабинет едва ли не моментально впорхнула с заставленным бутылками подносом очаровательная блондинка Верочка, объект лютой ненависти супруги посла (на что, шушукались посольские, были все основания). Мазур уже неплохо ознакомился со здешними сплетнями, благо их не держали при себе, а щедро делились со свежим человеком. Согласно тем же сплетням, как ни билась супружница посла, как ни пыталась убрать Верочку куда-нибудь на кухню, ничего не выходило, поскольку верх взяла большая политика: очень уж Верочка услаждала взор иных высокопоставленных визитеров. Ходили слухи, что она побывала даже в гостях у Папы и парочки генералов — а значит, как цинично прокомментировал эти слухи Лаврик, девочка, стопудово, не развратничает, а работает.

Вот и сейчас на нее откровенно пялились масляными взглядами господа военные, люди непосредственные — только доктор Катуми, как человек с положением, не какой-нибудь гвардейский вертопрах, старательно смотрел мимо красотки, как будто ее и не было (хотя, по данным Лаврика, в другой обстановке был к красивым блондинкам гораздо более внимательным).

Выпили по первой. Выждав дипломатически некоторое время, Мазур вежливо осведомился:

— Чем обязан, господа, столь неожиданному, но безусловно приятному визиту?

Скоро и в самом деле хоть в дипломаты пиши, подумал он с иронией. В кабинете посла коньяки гоняешь с местными хозяевами жизни, и все такое прочее…

Один только доктор Катуми склонен был к высокой дипломатии — а потому пока что промолчал, придав лицу некое многозначительное выражение. Остальные, Мазур отлично знал, были в общем, мужики простые и к китайским церемониям не склонные.

Как он и рассчитывал, Лавута охотно ответил:

— Господин полковник, я не дипломат, да и вы тоже, так что давайте уж прямо… Мы вам бесконечно благодарны за то, что вы приютили и охраняли мадемуазель Натали в эти трудные дни, но ей пора, так сказать, возвращаться домой. Ситуация стабильная, а главное — кампания начинается.

— Референдум?

— И он в том числе, — кивнул Кимолу. Поморщился, как от зубной боли. — Вы, может быть, еще не знаете, но на нас крепенько надавили эти чертовы либералы из ООН…