— Дверцу передо мной не распахивайте, — негромко сказал гость по-русски. — Ни к чему.

— И не собираюсь, Михаил Петрович.

— Вот и лады. А то один в Конакри тянулся, как оловянный солдатик, хотя человек серьезный и толковый… Куда нам?

— Вон тот синий «ситроен», — показал Мазур.

И уселся за руль. Михаил Петрович устроился рядом, а двое парней в белом непринужденно разместились на заднем сиденье. Выруливая за ограду, Мазур бросил взгляд в зеркало заднего вида — разумеется, неброский «Рено» с Фантомасом и Скрипачом шел следом на некотором расстоянии — впрочем, не позволявшем вклиниться меж ними любой другой машине.

— Эта машина — чинопочитание или здешняя обыденность? — непринужденным, легким тоном осведомился гость.

— Обыденность, — сказал Мазур. — Их здесь не меньше, чем «волжанок» в Москве.

— Понятно, — гость огляделся внутри машины. — На чем только ни доводилось ездить, а вот в такой, вы не поверите, впервые, — он протянул едва ли не растроганно: — Дэ-эс двадцать один… Поневоле вызывает ностальгию по молодости. Походы с девушками в кино… «Фантомас», фильмы с де Фюнесом и Аленом Делоном — сколько там было «двадцать первых»…

Коли уж его высокопревосходительству угодно беззаботно болтать… Мазур сказал в тон:

— «Как преуспеть в любви»…

— Да, там была такая очаровательная блондиночка… — его глаза на миг приняли иное выражение. — Вот это — что такое?

Они как раз проехали мимо здания, где у стены трудились с ведром воды и мокрыми тряпками трое жандармов в камуфляже и оранжевых беретах. Дело близилось к концу — на стене осталось лишь едва заметное алое пятно.

— Это будни, — сказал Мазур. — Кто-то снова намалевал на стене «Бахура! Лабарта!» Вам нужны объяснения?

— Нет, я в курсе, — сказал Михаил Петрович. — Умилительная картинка, верно? Жандармы в полной форме наводят чистоту…

Он, как говорится, вполне в теме, отметил Мазур. С ходу определил — по беретам и эмблемам, ясен пень — что это именно жандармы, а не дорожная полиция, скажем…

— А в остальном — все спокойно?

— Да, — сказал Мазур.

— Только патрулей определенно многовато. Усиление, я так понимаю?

— Да, — сказал Мазур. — Ни чрезвычайного, ни военного положения не объявлялось, обычный режим мирного времени — но все знают, что у патрулей есть приказ гасить любые беспорядки в зародыше, хоть и огнем. Может, потому и тихо…

Очередной патруль им попался метров через двести — джип с пулеметом и трое жандармов. Один шагнул на проезжую часть и собрался было вскинуть руку, остановить, но вовремя сообразил, что к чему, торопливо отступил на тротуар.

— Почему он отпрыгнул как зайчик, хотя явно собирался нас притормозить? — спокойно осведомился гость. — Номера?

— Да, — сказал Мазур. — У меня номера тайной полиции, их любой, кто при погонах, считывает влет…

— Понятно, — кивнул гость. — Я вижу, вы здесь освоились, прижились, сущий «наш человек в Гаване»… Читали?

— Давненько, — сказал Мазур.

— Обжились… Сие похвально. А вот это — не из-за мадемуазель ли Натали?

Там, где от улицы вела к посольству прямая неширокая дорожка, стояли два броневика, и рядом с ними прохаживалось с полдюжины солдат-парашютистов того самого элитного батальона.