— А вот и Уильям! — воскликнула Кэтрин и быстро предупредила его: — Я сказала папе, что мы не женимся. И еще — что это я просила ничего ему не говорить.

Уильям держался подчеркнуто официально. Слегка поклонился мистеру Хилбери и выпрямился, держа руку на лацкане пиджака и не сводя глаз с камина, как будто там происходило что-то заслуживающее внимания. Он ждал, чтобы мистер Хилбери заговорил первым.

Мистер Хилбери также напустил на себя солидность. Он встал во весь рост и чуть подался вперед:

— Я бы хотел услышать вашу версию этой истории, Родни, — разумеется, если Кэтрин не запрещает вам говорить.

Прежде чем ответить, Уильям немного помолчал.

— Нашей помолвки более не существует, — сказал он чопорно.

— Таково было ваше обоюдное решение?

Уильям выдержал паузу и кивнул, а Кэтрин добавила:

— Да.

Мистер Хилбери покачался взад-вперед и пошевелил губами, словно про себя комментируя ответ.

— Я могу только посоветовать вам отложить любое решение до тех пор, пока не пройдет ваше недопонимание. Вы достаточно хорошо знаете друг друга… — начал он.

— Здесь нет никакого недопонимания, — прервала его Кэтрин. — Абсолютно никакого.

Она сделала несколько шагов, словно собираясь уйти. Ее непринужденность составляла странный контраст напыщенности отца и военной выправке Уильяма. Последний не поднимал глаз. Кэтрин же, напротив, поглядывала то на мужчин, то по сторонам, но большей частью на дверь кабинета. Как будто все происходящее здесь ее не касается. Отец смотрел на нее с легкой тревогой: его вера в благоразумие дочери сильно пошатнулась. Можно ли ей доверять, видя подобное попустительство! Впервые в жизни он почувствовал, что в ответе за нее.

— Нам следует сейчас же во всем разобраться, — сказал он, оставив прежний обвиняющий тон и обращаясь только к Родни, словно Кэтрин не было в комнате. — Положим, вы повздорили. Но поверьте мне, перед свадьбой такое случается сплошь и рядом. А затянувшаяся помолвка — вообще большая глупость, от этого один только вред. Лучше послушайтесь мудрого совета и выкиньте все это из головы — вы оба. Я бы посоветовал вам впредь воздерживаться от эмоций. И отправиться на какой-нибудь приморский курорт — развеяться.

Мистеру Хилбери казалось, что Уильям в глубине души переживает, только старается не подавать виду. Конечно, думал он, с Кэтрин непросто, и, вероятно, она, сама того не желая, вынудила его сделать опрометчивый шаг, о котором он теперь горько жалеет. Насчет страданий Уильяма мистер Хилбери был абсолютно прав. Это были, пожалуй, самые мучительные минуты в его жизни. Настал час расплаты. Теперь он должен честно признаться, что он вовсе не тот, за кого принимал его мистер Хилбери. Все было против него. И этот воскресный вечер, и камин, и тишь библиотеки, и даже то, что мистер Хилбери обращался с ним как с равным, как с человеком своего круга, — тоже было против него. Потому что он изгой, а мистеру Хилбери не следует с такими знаться. Но что-то заставило его принять удар — в одиночку, не рассчитывая на награду. Он попытался найти нужные слова и наконец выпалил: