— Монах! — гневно воскликнул Мортон. — Наглостью ты ничего не добьешься! Прошло время, когда римское духовенство безнаказанно глумилось над дворянами. Отдай нам Пирси Шафтона, или, клянусь щитом моего отца, твой монастырь запылает так, что небу жарко станет.

— Опомнись, лорд Мортон, развалины монастыря падут на гробницы твоих собственных предков. Но как бы ни рассудил господь, аббат святой Марии не предаст человека, которому единожды обещал покровительство.

— Аббат, — сказал Мерри, — подумай хорошенько, пока мы не прибегли к суровым мерам. Руки этих людей, — продолжал он, указывая на своих солдат, — не пощадят ваших святынь, если придется обшарить кельи и алтари в поисках англичанина.

— В этом не будет нужды, — послышался голос из толпы, и, грациозно приблизившись к графу Мерри, эвфуист сбросил с себя плащ, скрывавший его лицо и фигуру. — Прочь облако, которое заволакивало Шафтона! — воскликнул он. — Вы видите перед собой, милорды, рыцаря из Уилвертона, который избавляет вас от преступных насилий и святотатства.

— Перед богом и людьми, — провозгласил аббат, — требую я соблюдать права и привилегии дома господня и восстаю против насильственного захвата моего благородного гостя. Если шотландский парламент еще сохранил честь и доблесть, вы услышите его суждение, милорды!

— Не торопись со своими угрозами, — ответил Мерри. — Мои намерения относительно сэра Пирси, может быть, не таковы, как ты предполагаешь. Арестуйте его, герольд, он наш пленник.

— Я не сопротивляюсь, — заявил эвфуист, — оставляя за собой право вызвать на поединок и лорда Мерри, и лорда Мортона, как сие принято между дворянами когда задета честь одного из них.

— Вы найдете достаточно лиц, готовых принять ваш вызов, сэр рыцарь, — сказал Мортон, — не утруждая тех, кто стоит неизмеримо выше вас.

— Где прикажете искать этих достойнейших противников, — спросил английский рыцарь, — чья кровь еще чище той, что течет в жилах Пирси Шафтона?

— Вы очень высоко вознеслись, милорд, — заметил Мерри.

— Чересчур высоко для дикого гусенка, — прибавив Стоуварт Болтон, подходя к Шафтону.

— Кто осмелился это сказать? — воскликнул эвфуист, багровея от гнева.

— Потише, молодчик, — возразил Болтон, — правда рот не заткнешь: отец твоей матери, старый Оверстич из Холдернеса, был всего-навсего портной. Вот так-то! Если ты, спесивая птичка, презираешь свою родню, хорохоришься в шелках и бархатах, за которые даже не заплатил, и водишься с разными щеголями и головорезами, так это еще не значит, что мы забыли, кто ты такой. Матушка твоя, Молли Оверстич, была первой красоткой в своей округе, и на ней женился беспутный Шафтон из Уилвертона, который, как говорят, приходится сродни семейству Пирси, но только с левой стороны.

— Дайте рыцарю глотнуть чего-нибудь покрепче, — сказал Мортон, — он свалился с такой высоты, что ему сразу не оправиться.

Сэра Пирси действительно точно громом поразило. При виде смущенного и жалкого выражения его лица все окружающие, забыв о грозных событиях, от души рассмеялись; улыбнулся и аббат.

— Смейтесь, смейтесь, господа, — промолвил наконец рыцарь, пожимая плечами, — мне не подобает строить из себя обиженного. Однако хотел бы я узнать от этого молодого человека, который смеется громче всех, как он обнаружил это несчастное пятнышко в моей безупречной родословной и с какой целью стал он о нем рассказывать?