— Ну если надо, — смеюсь я, нацеловывая свое чудо в щечки и макушку.

Тянусь к чемодану. Накупил кучу всего им обоим, игрушек, одежду, побрякушек…

— Ныряй, разбирай! С мамой не забудь поделиться.

Оставляю Веронику радостно изучать сокровища, а сам подхожу ближе к застывшей, нагнувшейся над городком Лиане. Сажусь рядом с ней на пол. Беру ее узкую ладонь. в свою.

— А ты? Не рада меня видеть?

Пожимает плечами неопределенно. Отводит глаза. Напряжена как натянутая струна, хотя до того, как я себя обнаружил, весело играла с дочерью.

— Что-то случилось? На работе проблемы?

— Нет, все хорошо.

Нихера не хорошо! По голосу слышу, что вот ни на долбанный грамм ей не хорошо! Но закрылась от меня. Обороняется словно ежик в лапах у лисицы.

Придвигаюсь к ней еще ближе. Кладу подбородок на ее плечо. Втягиваю запах. Кайфово! Как же мне его не хватало! Мой личный стимулятор! Афродизиак. От него крышу сносит и если бы не радостно копошащаяся в чемодане Вероника, я бы не знаю, что сделал сейчас с Лианой.

Но с нами в одной комнате ребёнок, да и набрасываться на Лиану ни при каком раскладе нельзя, буду продолжать стараться завоевать ее. Лаской взять, но не силой.

— Я там тебе много всего привез, — говорю прямо ей в волосы.

— Я посмотрю… — отстраняется она от меня. — Спасибо. Пойду, накрою нам к ужину.

Поспешно встает, удирая из гостиной со всех ног.

Не хочу я никакой ужин! Тебя хочу, строптивица моя! До ужаса хочу! Просто посидеть с тобой рядом хочу, обнявшись, подышать тобою, наваждение ты мое! А ты бежишь.

Ну вот… а я ждал возвращения, как дурак! Надеялся хоть на самую маленькую радость, подаренную ею. Но такими темпами, в моей постели она окажется через годы. И что делать со всем этим, я даже себе не представляю!

Артем

За ужином стараюсь сгладить, разрядить обстановку. Смеюсь и шучу с Вероникой. Она так забавно рассказывает о том, как играла в детском саду, как рисовала и гуляла. Лиана же молчит как партизан. Ковыряет в тарелке невероятно вкусные стейк и овощное пюре без аппетита.

После ужина, Вероника уносится доразбирать чемодан, а я наблюдаю за тем, как Лиана убирает со стола и закладывает грязную посуду в посудомоечную машину.

— Лиан, оставь, я сам. — мне очень лестно, что девушка так хорошо исполняет обязанности домохозяйки, словно мы настоящая семья, но я хочу показать ей, что и сам не прочь разделить обязанности на кухне.

Мой план срабатывает. Вызываю удивление девушки. Хоть какая-то эмоция за этот гребанный вечер кроме страха и обреченности.

— Сам будешь с грязной посудой возиться?

— Почему нет? — улыбаюсь я.

Забираю тарелки из ее рук, начинаю деловито очищать их от остатков ужина и закладывать на решетки.

— Ты не обязана брать на себя всю работу по дому. Я всегда готов помогать тебе.

— Хорошо, я тогда приберусь в гостиной и буду укладывать ребенка.

— На свои подарки лучше глянь. — я расстроен, что она снова убегает от моего общества.

Она молча выходит из кухни, а я готов тарелками зашвырнуть об стену от бессилия перед ней. Ну что ей еще надо, этой женщине?! Да Вика или Марго были бы рады до конца своих дней, делай я для них хоть десятую часть того, что делаю для Лианы. За что мне такой игнор?!