Так что эта женщина обладала колоссальным для региона политическим весом. И, если потребовалось бы, то осложнила Ярославу жизнь самым кардинальным образом. Даже «нечаянно погибнув». Ведь у нее оставались родственники и жрицы, вдохновленные ростом влияния их культа. Так что развод с ней выглядел крайне нежелательным. Этаким выстрелом в ногу самому себе.

Да, последний год ее несло.

Ярослава это бесило, но он понимал, почему она так поступала. Пелагея боялась. Но Ярослав понимал, почему. Пелагея боялась. Просто и незамысловато. За судьбу своих детей. Из-за чего немало дергалась и психовала.

Пока она считалась простой жрицей Макоши, а Ярослав всего лишь военным вождем Гнезда, проблем не было. Она просто не понимала масштабы происходящих событий и жила в своем маленьком мирке. Но наш герой, желая получить квалифицированного помощника, сам прокачал ее, объяснив масштабы планеты и происходящих событий. Из-за чего Пелагея в один прекрасный момент поняла, что она и ее дети стоят на пути Ярослава к престолу Византии. И хотя наш герой не раз говорил о том, что он такой «радости» для себя не желает, ему никто не верил. Ни Пелагея, ни Вардан, ни Фотий, никто иной. Для всех вокруг этот престол был ТАКИМ соблазном, что не пересказать…

Вот Пелагея и психовала, находясь буквально на грани нервного срыва. А Ярослав не знал, что с ней поделать.

С одной стороны, он ее без шуток любил. А с другой стороны, побаивался, ибо понимал, что нет пределов коварства и кровожадности у матери, что защищает свое потомство. Особенно у женщины, имеющей такой характер и ТАКОЕ влияние…

Завершив облачение в доспехи, консул Нового Рима помог супруге, и они вышли из палатки, явившись к людям… к легиону, который был уже готов.

Осмотрев их и тяжело вздохнув, он коротко отдал приказ. И все пришло в движение.

По левому берегу Дона находились довольно многочисленные войска противника. Но вдалеке. В степи. И Ярослав пытался его спровоцировать на атаку. Поэтому, загрузившись, легион уже через какие-то полчаса начал высаживаться на противоположном от Саркела берегу Дона. Причем подчеркнуто вальяжно.

И степняки не заставили себя ждать.

Они ведь сопровождали корабли Ярослава от устья Дона. Слава консула Нового Рима была велика, поэтому они очень серьезно воспринимали его прибытие. Его самого и его людей.

Так что не прошло и трех часов, как с востока из степи подошло большое объединенное войско. Его ядро – конные воины Хорезма и аланы. Массовка же обеспечивалась дружинами половцев и огузов, а также иных племен, которые сплотились вокруг Хорезмшаха в едином желании – свергнуть хазар. У всех на это были свои причины. Но они были, и они привели их сюда – на берег Дона.

И их не смущало то, что против них находился Ярослав с его славой очень удачливого полководца. У него ведь всего лишь пехота, против конницы. Кроме того, воинов степного союза было больше. Заметно больше. И они рассчитывали на то, чтобы смять этого зарвавшегося ромейца, стоптать его, отправив к праотцам. Пусть даже и ценой большой крови. Ибо здесь и сейчас наступил час битвы за Северное Причерноморье и контроль над Днепровским и Волжским торговыми путями. Лакомый кусочек. Очень лакомый…