Однажды Петухов упомянул в разговоре о том, что в годы войны он попал в гитлеровский плен и его привезли в лагерь, находившийся в Италии, близ Генуи. Оттуда с несколькими товарищами он бежал и почти год сражался в рядах итальянских партизан.

Парторг заинтересовался этим рассказом.

— Слушай, а ты не читал недавно в журнале «Огонек» очерк писателе Смирнова? — спросил он. — Там говорится о каком-то погибшем герое, который тоже бежал из плена и партизанил вместе с итальянцами. Помнится, и о Генуе там написано. Вот только фамилию партизана я забыл, редкая такая фамилия.

Петухову этот номер журнала не попадался, но он обещал парторгу обязательно достать его. Через несколько дней, выйдя из больницы, он разыскал «Огонек» с моим очерком и, едва открыв его, изумленно замер: со страницы-журнала на него смотрело знакомое и дорогое ему лицо. Это была фотография Федора Поетана, которая находится на его могиле в Генуе и которую я взял из итальянской прессы, где она много раз публиковалась. Но Николай Петухов узнал в этом портрете своего товарища по плену, по побегу и по итальянской партизанской бригаде «Оресте». Только звали его не Федором Поетаном, а Федором Полетаевым.

В 1943 году в гитлеровском лагере для военнопленных в городе Вязьме встретились и подружились трое советских солдат: Федор Полетаев, Николай Петухов и Николай Кочкин. Потом из России их увезли в Югославию, а позднее в Италию, в район Генуи. Здесь, несмотря на строгости охраны, они сумели установить связь с итальянскими патриотами-коммунистами, а через них с партизанским отрядом, который действовал неподалеку. Партизанам удалось незаметно передать пленникам девять ручных гранат и условиться с ними о встрече. На другой день Полетаев, Петухов и Кочкин с боем вырвались из неволи и присоединились к гарибальдийской партизанской бригаде «Оресте».

Сначала они воевали вместе, а потом Федор Полетаев и Николай Кочкин попали в отряд «Нино Франки», а Николай Петухов — в другой отряд той же бригады. В начале февраля 1945 года Петухов встретил Кочкина, и тот рассказал, что Федор Полетаев несколько дней назад погиб в бою.

Прошло еще месяца полтора, и Петухов узнал о трагической смерти Кочкина. Он стал жертвой несчастного случая: в руках одного из его итальянских товарищей разорвалась граната, и взрывом были убиты несколько человек.

Сейчас, читая мой очерк, где описывались подробности гибели Поетана, Петухов вспомнил рассказ Кочкина о смерти Федора — все обстоятельства совпадали. Совпадали и внешний облик Полетаева и Поетана — высокий рост и особая физическая сила, и черты характера — добродушие, немногословность, смелость и хладнокровие в минуты опасности.

Петухов не помнил точно возраста Федора, но знал, что тот был на несколько лет старше Николая Кочкина, родившегося в 1914 году. Не раз говорил Полетаев своим товарищам, что обладает большой физической силой, потому что много лет работал в колхозе кузнецом. Колхоз, как припоминал Петухов, находился где-то в средней полосе России, но в какой именно области — он забыл. Приходило на память одно: иногда он в шутку почему-то называл Федора то «курским соловьем», то «рязанским лапотником».