К счастью, с бойцами почти до конца обороны оставался какой-то железнодорожник, хорошо знавший и вокзал и станцию. Он вспомнил, что в другом конце здания находится такое же подвальное помещение котельной и там есть дверь, ведущая наружу, на станционные пути.

Под потолком подвалов тянулись, уходя во все стороны, узкие и извилистые обогревательные ходы. Циркулируя по этому лабиринту, теплый воздух зимой обогревал полы в вокзальных помещениях. Ходы эти были достаточно широки, чтобы по ним мог проползти человек. Несколько бойцов отправились в разведку и сумели отыскать путь в котельную. Там действительно оказалась дверь. Снаружи она тоже была забита шпалами, но ночью ее все же удалось открыть. Дверь выходила в сторону, противоположную перрону, на запасные пути, и к тому же сверху была прикрыта бетонным козырьком, тянувшимся вдоль всего здания вокзала. Отсюда и решено было прорываться на следующую ночь, на исходе второй недели обороны.

Весь следующий день с помощью железнодорожника, на память знавшего окрестности станции, обсуждали подробный маршрут прорыва. Надо было от двери пробраться под бетонным козырьком к дальнему углу здания, оттуда перебежать запасные пути, перелезть через станционную ограду и северо-восточной окраиной выходить из города.

Около двадцати человек под командованием лейтенанта Николая и старшины Баснева шли на прорыв. Троих — сержанта Игнатьева с двумя бойцами оставляли на месте. Они должны были залечь на трубах под потолком подвала, ничем не выдавая себя, и осторожно выбраться, когда немцы снимут охрану.

Глубокой ночью, распрощавшись с оставшимися, защитники подвалов один за другим вышли наружу через дверь котельной. Несколько минут спустя Игнатьев и его товарищи услышали выстрелы, разрывы гранат, крики «ура!». Потом все смолкло. И трудно было решить, прорвались ли защитники вокзала сквозь кольцо врага или все пали в неравном бою.

На следующее утро немцы открыли заложенные окна подвалов. Внутрь помещений с перрона бросили гранаты, чтобы убедиться, что никого не осталось внизу. Потом охрана была снята.

На вторую ночь Игнатьев с бойцами выбрались наружу, переползли станционные пути и нашли приют в домике одного из местных жителей на окраине Бреста. Отдохнув и подкормившись, они через несколько дней двинулись на восток, в сторону фронта.

Позднее из писем участников этих событий стало известно, что основная группа защитников вокзала тоже сумела выйти из кольца осады, хотя половина людей погибла в ночном бою. Неизвестный лейтенант Николай, политрук Костя и старшина Павел Баснев оказались в числе уцелевших. Им удалось под огнем перелезть через забор, отделявший станцию от северных окраин Бреста, выбраться за город и укрыться в каком-то болоте, где они просидели всю первую ночь, пережидая погоню. Потом они двинулись на росток, добыли в деревнях гражданскую одежду и два дня спустя пришли в район местечка Жабинки, в 25 километрах от Бреста. Там им пришлось разделиться: в деревнях повсюду стояли немецкие войска, уже действовали гитлеровские комендатуры, и большая группа мужчин была бы сразу взята под подозрение. Лейтенант и политрук Костя пошли в одном направлении, Павел Баснев с сержантом Федором Гарбузом — в другом. С тех пор судьба этих людей осталась невыясненной.