Второе – сманить столько мастеров и ученых, сколько можно. Контракты были типовыми. Дорога до Руси, щедрое содержание, питание и проживание за счет казны, но взамен работать там, где укажут, и, более того, брать хотя бы по одному ученику в год. И никак иначе.

Третье…

Ну что тут скажешь? Работа у послов такая. Шпионь всегда, шпионь везде… Руси пора обзаводиться своей агентурой в других государствах.

Причем если главой посольства назначался именитый боярин, то при нем, как правило, отправлялись несколько ребят из царевичевой школы. Вот на них и ложился основной отбор кандидатов на переезд. Но каждому свое.

Пусть боярин блистает при дворе, пусть показывает мощь Руси-матушки, пусть топит окружающих в словесной патоке – это они запросто, Софья уже на своем опыте убедилась, что заболтать бояре могут хоть кого! А ребята при нем будут скромно делать свое дело. Ну, кому придет в голову обратить внимание на лакеев? Кому они вообще сдались?

А они будут работать. Спокойно, методично…

Господи, ну дай ты нам хотя бы лет пять ни с кем не воевать, а!!

– Вряд ли.

Иван Сирко смотрел желтыми глазами. Хищными, умными…

– Я вслух начала разговаривать?

– Говорят же, что я колдун…

Софья ни на минуту не поверила. Скорее она себя выдала или мимикой, или губами пошевелила.

– Степан мне о характерниках рассказывал. При чем тут колдовство?

– Не боитесь, государыня?

– А вы волком обернитесь! Тогда испугаюсь.

Нет, не боялась. Тоже мне, страхозавр нашелся! Волком он бегает! Да в девяностые с тебя бы шкурку спустили и голым в Африку пустили!

– Прямо в церкви?

– Можете у меня под окошком повыть. Обещаю тяжелыми предметами не кидаться.

Иван усмехался. А и верно, не похожа царевна на обычных женщин. Даже жена его – и та до конца не приняла, побаивалась, а эта знай посмеивается. Не зло, не обидно, просто улыбается краешками губ, как-то очень просто и по-дружески.

– Что теперь с Крымом будет, царевна?

Софья пожала плечами.

– Ну, что. Степан с супругой в Бахчисарай поедут, там красиво. Вы на Сечи останетесь?

– Ты ведь хочешь, государыня, чтобы Сечь по руку русского царя пришла?

– А что, не придете? Так выбор невелик, либо к нам, либо к полякам.

С этим спорить было сложно. Иван поморщился:

– Думаешь, не бывать Сечи независимой?

– Для того слишком многое нужно. Вы не привыкли сеять, жать, торговать… вы привыкли воевать. И в Крыму у вас будет раздолье. А всем остальным вас будет обеспечивать Русь. Пройдет еще много времени, прежде чем Крым станет местом, где можно укрепиться и зажить самостоятельным государством.

– Не боишься, что мы, как татарва, станем?

– Боюсь.

– А что взамен предложить хочешь? Ведь предложишь рано или поздно…

– Можем вечером про то поговорить? Государь рад будет…

– Ты мне хоть словом намекни, чтобы я обдумывать начал? Хоть краем…

Софья подумала секунду. Да что ж и не намекнуть?

– Казачество условно на две части делится. Те, у кого жены, дети, им дома ставить, семьи поднимать – этим в Крыму уютно будет. Табуны разведете, часть землицы распашете, каналы проложим, где можно будет…

– И вторая. Молодая, горячая… голозадая.