В скале образовалось углубление. Тем временем другие пришельцы тащили со всех сторон камни.

Капитан сам медленно и аккуратно положил шар в углубление, потом они начали осторожно класть сверху камни, пока не образовалась небольшая каменная пирамидка.

«Что ж, они не дураки, — подумала Алиса. — Пройдут тысячелетия, многое изменится в долинах. Но здесь, на вершине мира, горы будут неподвижно и безмолвно охранять тайну лилового шара…»

Капитан поглядел на пирамидку и первым поспешил обратно к кораблю. Он дрожал от холода.

Остальные побежали следом за ним.

Алиса тоже было поспешила к кораблю, вернее, ее ноги поспешили к кораблю, потому что ее тело хотело спрятаться в тепле. Но голова сказала ногам: терпите. Никуда ты, Алиса, отсюда не побежишь.

Один за другим пришельцы вскакивали в люк. Потом люк закрылся.

Алиса осталась.

«Надо терпеть, — повторяла она. — Надо терпеть».

Корабль вдруг покачнулся. Поднялся снежный вихрь. И, набирая высоту, корабль помчался в вечернее небо, пока не превратился в маленькую звездочку.

Сумерки на вершине Гималаев подходили к концу. Небо было зеленым там, где опускалось солнце, а с другой стороны оно стало уже темно-синим. Алиса сняла шапку-невидимку, спрятала в карман. А то еще свои же не найдут.

Алиса, чтобы не закоченеть, пошла к пирамидке.

Она стала оттаскивать камни. Ну почему она даже не надела перчаток! Руки тут же окоченели.

Камни были тяжелыми, Алиса задыхалась — сюда, на такую высоту, только альпинисты забираются.

Но Алиса знала, что останавливаться нельзя. Мороз только и ждет, чтобы она сдалась.

Наконец показался шар. Алиса взяла его в руки.

Он успел остыть. Он был тяжелым и скользким.

Надо спускаться вниз. Правда, конца этим горам не видно. Руки закоченели, холод подбирается к самому сердцу. Поднялся ветер. Он стегал по лицу снегом.

Алисе очень хотелось сесть на снег и немножко поспать. Она понимала, что делать этого ни в коем случае нельзя, но ведь на минутку-то можно?

Она присела…

И тут услышала, как сквозь сон, что неподалеку кто-то развел костер. Потрескивают дрова, пахнет дымком. Алиса понимала, что это сон, но сон был приятным.

— Так нельзя, — донесся издалека голос. — Так и замерзнуть можно.

Сильные руки подняли ее.

Алиса с трудом раскрыла глаза.

Нет, это был не сон. Ее держал на руках молодой человек с короткой русой бородой, одетый в овчинный тулуп и высокую меховую шапку. На ногах — валенки.

А за его спиной на снегу спокойно стояла самая обыкновенная русская печь с трубой. Из трубы валил дым.

Молодой человек посадил Алису на печь, открыл дверцу, взял пару полешек, положил в печь, пламя загудело веселее. Потом он взобрался на печку и сказал:

— Поехали домой, старая!

Печка качнулась, приподнялась и медленно поплыла над снегом, направляясь вниз по склону.

— Спасибо, — сказала Алиса. — Еще немного, и я замерзла бы.

— Это точно, — сказал молодой человек. — От смерти тебя отделяли минуты. Тебя забыли или нарочно бросили?

— Я сама.

— Не захотела, значит. А я гляжу — что-то с неба опустилось. Ну, решил, это от Мороза Тимофеевича за мной. Затаился. А потом гляжу — улетает. Поехал посмотреть. А тут ты сидишь, замерзаешь.