Каждая страна обладает, разумеется, своей спецификой, однако существуют законы истории и экономики, которые одинаково работают что в России, что в Англии, что в Иране. Поэтому ни в какой «третий путь» России я не верю. Те трудности и муки, которые наша страна переживает сегодня, не есть что-то особое, небывалое и только ей присущее. Россия задержалась в феодализме и сейчас медленно, мучительно выползает из него, как питон Каа из старой кожи. То, что мы переживаем сегодня, США переживали в конце XIX – начале XX века, а Япония – после поражения в войне.

Я отношусь к тем людям, которые считают, что путь России есть путь культурного, экономического и – в конечном итоге – политического объединения с Европой. К сожалению, эта позиция (так же, впрочем, как и противоположная, так же, как и любая иная) не поддается сколько-нибудь доказательному анализу. Это – просто интуиция, базирующаяся вдобавок на сознательном (или подсознательном) желании, «чтобы было так, а не иначе». Через 30–40 лет Россия станет вполне благополучным и могучим государством. При одном условии: к власти не придут экстремисты-националисты и не возникнет у нас снова тирания с нечеловеческим лицом. В этом последнем случае процесс растянется дополнительно еще лет на 20–30. Но в том, что Россия непременно выберется на торную дорогу цивилизационного развития, я глубоко убежден. Если уж мы пережили семидесятилетие тоталитарного гнета и духовного рабства, то уж период «дикого капитализма» преодолеем без особого труда. Причины для такого оптимизма: огромный потенциал (не только и не столько сырьевой, сколько духовный), весьма значительный уровень урбанизации, высокий уровень индустриализации, очень высокий образовательный уровень. Ни Мексика, ни Колумбия, ни даже Бразилия с нами во всех этих областях сравниться все же не могут. Собственно, у нас есть ВСЁ, что необходимо для «постиндустриального» развития. Всё, кроме менталитета. Менталитет у нас, да, средневековый, феодальный, и в этом наша главная беда. Придется сменить два-три поколения, прежде чем дело пойдет на лад. Впрочем, все это – рассуждения дилетанта, который стоит на своем до тех пор, пока профессионалы не убедили его в обратном.

Мир через 20–40 лет не будет существенно отличаться от нынешнего. Мир через 120–140 лет будет настолько не похож на наш, что представить его себе мы просто не способны. Потрясения вполне возможны, в том числе и локальные ядерные конфликты. Пандемии. Свирепые бунты. Особенно – вспышки терроризма в глобальном масштабе. Экологические катастрофы. Все это – реально, но не обязательно. Думаю, что экологическая угроза – самая страшная из тех, что XXI век получает в наследство от XX. На мой-то век точно хватит, а вот на ваш – не знаю, не знаю… Во второй половине XXI века может наступить энергетический голод – если не запустят термояд. Это серьезно. Это может привести к изменению базовых представлений о том, что (для человечества) хорошо, а что – плохо… Впрочем, все это пустяки по сравнению с угрозами, которых мы сейчас не видим, а может быть, и не способны увидеть в принципе. Как если бы – представляете? – СПИД оказался бы на самом деле таким же заразным, как грипп. Одно утешение: чем катастрофа глобальнее, тем она, видимо, невероятнее. Иначе нас бы давно не было на Земле.