– Но это же, это... слишком просто и... подло!

– Геннадий Андреевич! В простоте и смысл. И потом, это жизнь. Жизнь по законам стаи. Выживает сильнейший.

– Сильнейший? Это Кирилл-то сильнейший? Я же его сам из зоны вытащил, посадил на доходное место. И он сильнейший?

– Сейчас, выходит, да.

– Мразь! Гаденыш! Я ему покажу сильнейшего!..

– А что, собственно, вы ему предъявите? Он сам завтра будет обрывать связь, выясняя, почему не прибыл товар. И негодовать будет вместе с вами.

– Но мы можем проверить, пошел ли от него груз. Он так же повязан обязательствами. А кроме как у нас, Кирилл товар нигде взять не может.

– Товар не пойдет. Зачем Кириллу подставляться, раз он затеял масштабную акцию? Нет, Геннадий Андреевич, внешне наш компаньон будет чист как стеклышко. Товар уже надежно запрятан. Он жрать не просит и в цене не упадет.

– Сволочь. Но что же делать?

– Думать, Геннадий Андреевич, думать.

– Вот ты и займись этим, на то ты и помощник. Свои соображения доложишь завтра. И давай ко мне Фому с Серьгой.

– На того бедолагу с кордона запустите?

– Этот бедолага – офицер и племянник Кораблева.

– Слышал.

– Лучше будет, если этот Леший исчезнет. Лишние разговоры нам не нужны.

– В принципе правильно. Сейчас я пришлю бойцов.

Эдик вышел. А через полчаса тот же кабинет покинули Фома с Серьгой – штатные «королевские» палачи.

Леший, вернувшись на кордон, зашел к деду Матвею. Тот что-то штопал, отчаянно матерясь.

– Бог в помощь, дед!

Увидев Владимира, старик отбросил штопанье на дальний конец лавки.

– Да пропади она пропадом, рубаха эта! Дыра на дыре, и глаза ни хрена не видют. Даже через очки. Помог бы?

Лешин взял старую рубаху, осмотрел ее:

– Ее выбросить надо, а не штопать.

– Разбросался. А новую где взять? Аль голым прикажешь ходить?

– Пойдем со мной. Дам тебе пару своих военных. Военные носить будешь?

– Спросил тоже. Чего не буду? Буду. Армейские, они крепкие.

Владимир с дедом прошли в дом Лешина, где последний извлек из объемной сумки несколько рубашек защитного цвета. На одной еще висели погоны.

– Во! Дай вон ту. Майором на старости похожу.

– Бери. Брюки нужны? Только великоваты будут.

– Давай. Пригодятся.

– Да забирай все, дед! Мне это барахло уже ни к чему.

Владимир передал деду всю сумку. И тот, довольный, поблагодарил:

– Спасибо, Володь! Ты как отец твой, тот тоже для других ничего не жалел. Бывалоча, последнее отдаст. Щас оттащу добро, магарыч принесу. Выпьем.

– Нет, дед, только не твой самогон. Не надо.

– Ну, тады пенсии жди, запечатанную куплю.

– Хорошо. Знаешь, дед, у меня к тебе будет просьба.

– Ну какой разговор? Проси, че хочешь. Правда, помощник из меня никакой. А так? Всегда готов.

– Ты вечером на реку пойдешь?

– Знамо, пойду. Сеть в затоне поднимать. А чего?

– Заночуй там.

– Зачем?

– Долго объяснять, дед, но лучше, если тебя ночью здесь не будет.

– Чевой-то? Ты че удумал, Володька?

– Дед, я прошу тебя – заночуй на реке. И никакого магарыча не надо. Будем с тобой в расчете. Ко мне женщина должна приехать, понимаешь? А она не хочет, чтобы ее кто-то здесь видел. Замужняя она, ясно?

– Эх, Вовка, – дед погрозил Лешину пальцем, – врешь поди?