Володя вернулся к болоту. Нашел место, где начиналась гать, проложенная задолго до его появления на свет и, по рассказам, ведущая куда-то на торфяные выработки. Но на памяти Владимира топливо уже не добывали и гатью, скрытой водой и растительностью, давно не пользовались. Болотная дорога угадывалась по черным бревнам у самого берега. Сюда, прочитав «Собаку Баскервилей», тайно выходил десятилетний Вова Лешин. Выходил и в лунную ночь с замиранием сердца смотрел на болото, слушая его многочисленные разнообразные звуки, – в детской наивной надежде расслышать наконец и тот единственный, загадочный и далекий вой светящейся собаки. И однажды услышал. И очень испугался, бросился домой и там, забившись под одеяло, долго отчаянно дрожал, уверенный в том, что рядом бродит пес-людоед. Но, как оказалось наутро, ночью выл Мишка Мефодьев, выследивший Володю и узнавший причину ночных походов друга на болото. Тогда Володя почувствовал жгучую обиду на Мишку и долго с ним не водился, считая, что тот украл у него нечто дорогое, принадлежащее ему одному. Разрушив его, Лешина, заветную сказку.
После этого случая Володя на болото больше не ходил. А через год погиб Мишка. Погиб нелепо, случайно. В реке. Под обрывом, с которого они, пацаны, всегда ныряли, проплывала притопленная коряга. Володя прыгнул – ничего. А Миша сначала даже не вошел в воду. Было видно, как он обо что-то невидимое ударился. Потом завалился на бок, оставаясь какое-то время на поверхности, и только затем медленно ушел под воду. Володя хорошо помнил, как он увидел корягу и как закричал. И как с берега прыгнули взрослые мужики. Они достали Мишку. Но тот был уже мертв. Ему переломило шейные позвонки. И тогда Владимир почувствовал необъяснимую вину. Вину за то, что долго обижался на друга, за то, что не увидел вовремя опасность и не предупредил о ней. Он на самом деле не видел перед прыжком корягу, но разве это меняло дело?
Владимир, побродив еще немного, вернулся на кордон. Деда Матвея дома не было, наверное, у того в лесу имелись свои дела. Лешин прилег на лавку. Комары, не дававшие покоя на воле, достали и здесь. Антикомарин из боевого арсенала разведчика надежно защищал от укусов, но с противным гудением ничего поделать не мог. И этот многократно усиленный писк создавал дискомфорт. Все же после долгой прогулки Владимир незаметно для себя уснул, решив вечером навестить могилы близких.
ГЛАВА 5
ДАЛЬНИЙ КОРДОН
Прошло около недели пребывания Лешина на родном кордоне. Первые дни не отличались разнообразием. Владимир подремонтировал, насколько было возможно, свой дом. Вернее, ту половину, которая еще сохранилась и не утратила устойчивости. Перекрыл кое-где крышу, скосил густые заросли крапивы и купыря. Одним словом, придал более-менее жилой вид. На кладбище подправил оградку, поставил новые кресты. Вечерами уходил к реке. Разводил костер и... сидел, глядя на завораживающие языки пламени, с легким треском пожирающие березовые ветки... Так было и сегодня. Лешин перед закатом прошелся вдоль противоположного берега, выбрал удобное место для утренней зорьки, вернулся по бревну на привычное место. Развел, как всегда, костер, прилег на мягкую духмяную траву. Думать ни о чем не хотелось.