– Да нет, не думал, – самоуверенно сказал Блэквелл. – Они каждый день по телевизору видят и что похуже. Детской невинности больше нет. Именно это я и пытался донести миру. Это разбивает мне сердце.

“Звучит так, как будто он правда так думает”, – подумала Райли.

Однако ей было очевидно, что это вовсе не так. Ни одна клеточка Росса Блэквелла не отличалась моралью или сочувствием. Райли всё больше подозревала его с каждой секундой.

Она пыталась понять что-нибудь по его лицу, однако это было не так-то просто. Как самый настоящий социопат, он прекрасно прятал свои истинные чувства.

– Скажите мне, Росс, – спросила она. – Вам нравится проводить время на улице? Я имею в виду жить в палатках, рыбачить.

Лицо Блэквелла озарила широкая улыбка.

– О, да! С самого детства. Я был скаутом-орлом в то время. Иногда я уходил на природу в одиночку и пропадал там неделями. Я иногда думаю, что был Дэниелем Буном в прошлой жизни.

– А охотиться вы тоже любите? – поинтересовалась Райли.

– Конечно, всё время, – сказал он воодушевлённо. – У меня дома полно трофеев. Ну, знаете, чучела голов лося или оленя. Я их сам делал. У меня настоящий дар к таксидермии!

Райли прищурившись посмотрела на Блэквелла.

– У вас есть любимые места? Какие-то леса, например. Государственные и национальные парки.

Блэквелл задумчиво потёр подбородок.

– Я часто езжу в Йеллоустон, – сказал он. – Наверное, это моё любимое место. Хотя мало что может сравниться с Грейт-Смоки-Маунтинс. И Йосемити. Трудно выбрать что-то одно.

Встрял Билл:

– А как насчёт Государственного парка Мосби? Или национального парка недалеко от Даггетта?

Блэквелл вдруг насторожился.

– Почему вы спрашиваете? – спросил он тревожно.

Райли понимала, что пришёл момент правды – или наоборот. Она вытащила свою сумочку и достала из неё фотографии жертв убийств, сделанные при жизни.

– Вы узнаёте кого-то из этих женщин? – спросила Райли.

У Блэквелла в страхе расширились глаза.

– Нет, – сказал он дрожащим голосом. – Я никогда их не видел.

– Вы уверены? – подстегнула Райли. – Возможно, их имена освежат вашу память. Реба Фрай. Эйлин Роджерс. Маргарет Герати.

Блэквелл, казалось, вот-вот начнёт паниковать по-настоящему.

– Нет, – сказал он. – Я никогда их не видел. Впервые слышу эти имена.

Райли пристально разглядывала его лицо. Наконец, она полностью всё поняла. Она узнала о Россе Блэквелле всё, что хотела.

– Спасибо, что выделили нам время, Росс, – сказала она, вставая. – Будем на связи, если у нас понадобятся ещё вопросы.

Билл недоумённо последовал за ней с фуд-корта.

– Что там происходило? – бросил он. – О чём ты думаешь? Он виновен и теперь знает, что мы на него вышли. Мы должны не выпускать его из виду, пока у нас не будет достаточно доказательств для ареста.

Райли издала лёгкий стон нетерпения.

– Подумай об этом, Билл, – попросила она. – Ты обратил внимание на его бледную кожу? И ни одной веснушки. Едва ли этот тип проводит на улице целые дни.

– То есть он не из скаутов-орлов?

Райли рассмеялась.

– Нет, – сказала она. – И я могу поклясться, что он никогда не был ни в Йеллоустоне, ни в Йосемити, ни в Грейт-Смоки-Маунтинс. И ничего не знает о таксидермии.