В Химках было пусто и печально. Павел вошел в двери общаги.
— Куда? — сразу встрепенулась вахтерша. — Посторонним нельзя!
— Я не посторонний. Я тут учусь.
— А не врешь? Все равно поздно же уже.
— "Же уже". Пятьсот рублей хватит?
— С ума сошел, я взяток не беру. Триста давай и иди куда хошь.
— Ладно, — улыбнулся Павел.
Он дал вахтерше триста рублей и поднялся на "свой" этаж.
Тут, разумеется, никто не спал. Девчонки носились со сковородками и кастрюлями, пахло пригоревшей картошкой. Где-то играли на баяне и надрывались частушки. Павел вошел в свою комнату. Гарика и Мити не было, один принц Аванси-мбонси скучал за стаканом своей жуткой жабьей настойки.
— А, Павлик, ты пришел! Это отлично! Присядь, выпей со мной!
Павла всегда поражало то, как бегло говорил принц далекого племени вибути на русском языке. Видимо, не обошлось тут без колдовства.
Павел сел напротив принца. Аванси-мбонси налил ему жабьей настойки:
— Выпьем!
Выпили. Жабья настойка оказалась очень даже ничего. У Павла, правда, слегка закружилась голова, но это быстро прошло.
— Павел, — сказал Аванси-мбонси, — у тебя какое-то горе, я чувствую.
— Я не хочу жениться, — нервно засмеялся Павел.
— Тебе невеста не нравится? — Да.
— Ну так можно ее… того.
— Что значит "того"?
— А то и значит. Одно ужаление — и нет твоей невесты.
— Ничего не понимаю.
— А тут и понимать ничего не надо. Ты на мою тень сейчас смотри. А на меня не смотри совсем.
Павел послушно стал смотреть на тень принца Аванси-мбонси. И увидел…
Увидел, как человеческая тень начинает искажаться, превращаясь в тень громадного паука с длинными зазубренными лапами, со жвалами и высоким горбатым брюшком. Павел пришел в ужас и зажмурился. А когда разожмурился, все было по-прежнему. И тень принца была человеческой тенью.
— Как это? — спросил Павел, выпивши хорошенько жабьей настоечки.
— Столько времени мы знакомы, — сказал Аванси-мбонси, — а ты так и не просек, что я тоже оборотень. Невнимательный ты.
— Ты оборотень-паук.
— Да, паук-оборотень. Мой яд парализует жертву, а потом убивает, медленно и мучительно. Хочешь, я ужалю твою невесту?
— Нет, нет!
— Но ведь ты ее не любишь!
— Все равно. Она не должна умирать такой смертью. Уж если кого жалить, так это меня.
И Павел рассказал Аванси-мбонси все. И о том, что сам принц, и о Пурпурном Аграфе, и о Шредере.
— Вот если б ты ужалил Шредера…
— А что, очень даже возможно. Павел, а ты пригласи меня к себе на свадьбу, а?
— А ты никого не ужалишь?
— Нет, обещаю тебе. Я буду, как это… твоим шафером.
— А ведь и точно! У меня нет шафера. Аванси-мбонси, вот ты и выступишь! Надо будет тебе только с Инкой познакомиться.
— Думаешь, забракует?
— Пусть только попробует! Я тогда вообще жениться не буду.
И в ближайшее воскресенье Аванси-мбонси пришел в гости к Инне и Павлу. С шампанским. Он был чрезвычайно элегантен, особенно хороша была бриллиантовая булавка у него в галстуке.
— Познакомься, Инна, это принц государства Вибути господин Аванси-мбонси.
Принц величаво поклонился, а затем протянул Инне роскошный золотой браслет с изумрудами.
Инна ахнула:
— Какая прелесть!