— Сумасшедшая!

— И я про то же. В общем, я потихонечку за ним побрела. Он вернулся к арке и вошел в нее. Здесь он трансформировался в человека, и тогда я поняла, для чего ему плащ и шляпа. Он был совершенно голый и лысый. Тут же валялись и ботинки. Он все это на себя натянул и как-то тихо поскуливал. А потом выговорил: "Голодно! Нет охоты!" Видимо, на фей ему не позволяла охотиться совесть или не знаю что еще там. И он пошел к гаражам. Один гараж он открыл и спрятался в нем. Видимо, там у него логово…

— И ты сейчас ведешь меня в этот гараж?

— Ага, — счастливо улыбнулась Лена.

— А зачем?

— Чтобы ты посмотрел на настоящего оборотня. Он же все равно при солнечном свете бессилен.

— При солнечном свете бессильны вампиры, и то не всегда. А уж оборотни-то…

Елена передернула плечами:

— Не хочешь — не ходи. Не знала, что связалась с трусом.

Естественно, после таких слов Павел был готов идти в геенну огненную, а не то что в логово оборотня.

Они прошли между старыми домами, еще сохранившимися в перелицованной Москве. Нырнули в арку, где царили сумрак и прохлада, затем вышли из нее. Дальше Елена повела Павла по узкой тропиночке меж зарослями борщевика и чертополоха.

— Осторожнее, борщевик жжется, а чертополох колется, — предупредила девушка.

— Надо все здесь по вырубить к чертям собачьим.

— Ты что! Это же его логово.

— Не один порядочный вервольф не станет жить в таком запустении.

— Много ты понимаешь в вервольфах!

— А ты…

— Чш-ш-ш! Вот этот гараж, мы пришли.

Гараж был страшно покореженный и напоминал больше какую-то лачугу бедняка, бомжа, но только не оборотня. Павел даже не знал, откуда пришло к нему это знание — о том, как выбирают себе логово оборотни, но вот пришло же. У него самого логово снаружи было не ахти каким, так что, может, он ошибается?

— Я пойду первым, — строго сказал Елене Павел. — Ты лучше вообще побудь на свежем воздухе.

И Павел осторожно потянул на себя дверь гаража.

Она даже не скрипнула — хорошо были смазаны петли. Это говорило в пользу обитателя гаража — он не хотел, чтобы о его похождениях знала вся округа.

Внутри было сумрачно и душно. Павел огляделся, делая знак Елене, чтоб не вздумала входить. Гараж изнутри был прибранным и даже приукрашенным, машины, а также всякого автомобильного хлама не было и в помине.

Только какая-то куча тряпья лежала в углу. Павел присмотрелся к этой куче, и у него екнуло сердце.

Он подошел ближе, учуяв запах запекшейся крови и псины. Откинул старое ветхое покрывало…

Перед ним в горячке метался получеловек-полуволк — страшное сочетание. Существо начало какую-то из трансформаций, но не смогло завершить ее. Так что до пояса это был человек, а ниже — волк.

— Спасите! — лихорадочно простонал несчастный. — Спасите или добейте меня!

Его глаза, налитые кровью, требовательно смотрели на Павла.

— Брат! — простонал получеловек-полуволк. — Спаси!

— Я спасу, — пообещал Павел. — Только скажите мне, как это случилось.

— На меня… давно шла охота. Потому что я вышел из Общины. Они прокляли меня и послали своих убийц. Я скрывался, здесь они меня не нашли. Они застали меня, когда я был волком и охотился в Битцевском парке. Они пустили в меня серебряные сюрикены — а-ах, какая боль! — и когда увидели, что я упал, поторопились доложить о том, что я мертв. Но я был только ранен, правда, тяжело. Я кое-как добрался до логова и начал здесь Изменение, но потом понял, что не смогу — слишком много в теле серебра. Оно проникло глубоко, и загноились раны. Мне самому эти сюрикены не вытащить. Помоги, брат. Смотри: вот здесь, вот здесь и вот здесь.