Пираты стали хозяевами «Санта-Марии де ла Виктория». Полчаса боя принесли им победу и первую добычу.

Бродели, вице-адмирал Моргана, первым ворвался на корабль. Забрызганный кровью, со взлохмаченными волосами, держа широкую саблю в правой руке, а пистолет – в левой, он повел своих людей к каюте капитана. Там укрылись Хулия, сеньора Магдалена и Педро Хуан де Борика. Живодер трясся от страха, женщины рыдали и молились. Пираты выломали дверь, и Бродели бросился к женщинам. Это была его военная добыча. Женщины принадлежали тому, кто первый захватит их, если только он сам не отдаст их своим подчиненным. Красота Хулии поразила вице-адмирала, несмотря на обуревавшее его яростное возбуждение. Эту добычу он не собирался делить ни с кем. Пират засунул пистолет за пояс и хотел уже схватить за руку помертвевшую от страха Хулию, когда неожиданно какой-то человек с силой оттолкнул его и громко воскликнул:

– Простите, сеньор! Эта женщина принадлежит мне!

Бродели в изумлении остановился, стараясь рассмотреть, кто этот дерзкий, осмелившийся перечить воле вице-адмирала. Но, не узнав его, отступил на шаг и схватился за саблю.

– Спокойно, сеньор, – продолжал незнакомец, – не обнажайте против меня оружия, это вам дорого обойдется.

– Да кто же ты! – воскликнул вице-адмирал, пораженный таким бесстрашием и хладнокровием.

– Антонио Железная Рука.

Бродели опустил оружие и скрипнул зубами.

– А почему эта женщина принадлежит тебе?

– Потому что это моя жена. Я посадил ее на корабль, когда был на Эспаньоле. Адмирал приказал мне поступить на испанское судно, вот почему и она оказалась здесь. Если бы не этот приказ, она была бы на одном из наших судов.

– Куда же ты везешь эту женщину?

– На Санта-Каталину или Тортугу, где мы вскоре должны обосноваться. Я имею на это право, я служу хорошо, я честно выполняю свой договор и вправе требовать уважения. Не правда ли, друзья? – спросил он, обращаясь к пиратам, которые с удивлением следили за неожиданной стычкой.

– Верно, он прав, – откликнулись все.

Бродели до крови закусил губу, стараясь скрыть свою ярость.

– А другая женщина? Эта-то, надеюсь, не твоя и ею мы можем распоряжаться!

Сеньора Магдалена побледнела, боясь, что она не попадет под защиту Железной Руки.

– Эта женщина, – торжественно произнес Антонио, – приходится моей жене матерью, а это ее муж. Все трое – моя семья, и она должна быть священной для моих начальников и товарищей. А если кто-нибудь посмеет проявить к этим людям малейшее неуважение, все мои товарищи встанут на их защиту, и оскорбитель погибнет, хотя бы он был самим адмиралом. Таков наш закон. Семью и честь каждого из нас защищают все, ибо если сегодня оскорбят меня, а все останутся равнодушны, завтра сами они окажутся жертвой, и все узы между нами будут порваны… Не правда ли, друзья?

– Правильно, правильно, – закричали пираты.

Взбешенный Бродели прорычал какое-то проклятье и вышел, уведя пиратов с собой.

В каюте остались Железная Рука, Хулия, сеньора Магдалена и Педро Хуан.

– Вы – настоящий мужчина, – сказал Хуан, пожимая руку Антонио.