При этих словах Император молча кивнул. Да, мол, подтверждаю всё сказанное.

— Ну и какая же опасность грозит «реальностям» сейчас? Исходит она из нашей страны, раз вы обратили на неё своё «благосклонное внимание»? — Президент постарался, чтобы все присутствующие ощутили его иронию и даже сарказм.

— Вашему превосходительству достаточно дать поручение тем руководителям МГБ или иных организаций, которым он безусловно доверяет, предоставить ему полную информацию по событиям, имевшим место в Москве осенью прошлого года. У нас та операция прошла под кодом «Ночь и туман»[42], — впервые взял слово Фёст. — Только запросите действительно полную информацию. С фактами, установочными данными на бесследно исчезнувших лиц (не вокзальных бомжей, конечно, а действительно значащих фигур), посадите хоть целое аналитическое управление, пусть они вам все версии выдадут, а заодно и изменения, которые после всего этого произошли в раскладах внутри ОПГ, финансового и политического сообщества…

— А зачем? — спросил Контрразведчик, который наверняка был в курсе если и не всего, то значительной части того, о чём говорил Фёст. — Если вы располагаете всеми необходимыми материалами, так и поделитесь. Конфиденциальность я гарантирую.

— Для повышения уровня взаимного доверия. Чтобы это не выглядело примитивной «дезой» или попыткой оказать на вас информационное давление. А если возникнут вопросы — охотно на них отвечу. Я тоже лицо неофициальное, у меня свой бизнес…

Контрразведчик взглянул на протянутую Фёстом визитку, удивлённо приподнял бровь.

— Совершенно верно. Именно на этом уровне меня и воспринимайте. «Паранормальные явления», и ничего больше. Сейчас мы занимаемся в основном ясновидением, в разработке левитация и телепортация. Кое-каких успехов добились, как видите. А если без шуток… Так до конца и не прояснённые нами силы пытаются использовать территорию вашей России для дестабилизации соседней. И нет оснований надеяться, что прошлогоднее поражение противника его так уж образумило. Ещё проще — наша страна сейчас — это вражеский плацдарм, с которого планируется очередное и гораздо более масштабное вторжение к ним, — он указал на Олега Константиновича. — Это нешуточная угроза сразу двум реальностям, вплоть до их физического, а не только политического существования. Такого, я думаю, не потерпит даже Румыния от Болгарии, например.

Президент вдруг уловил в голосе Фёста знакомые нотки. «Александр Александрович?» Пожалуй, он самый. Грим гримом, а взгляд, голос, манеру говорить замаскировать трудно.

Говорить об этом вслух он не стал, разговор и так пошёл слишком скомканный. В подтверждение той мысли, что действительно не два посольства суверенных держав здесь встретились, а близкие родственники (причём скорее — из южной семьи, многочисленной, с полузабытыми генеалогическими отношениями), для которых сиюминутное настроение и какие-то давние пересечения внутрисемейных приязней и антипатий куда важнее внешней пристойности и этикета.

Сам Президент и то подумал, что интересная юридическая коллизия вырисовывается, если к ней с беспристрастной меркой подойти. В смысле — является ли