«Студент» ему попался способный и эрудированный.

— Естественно — всё наоборот. Снаряд лёг перелётом, генерал выжил, Екатеринодар был взят, кубанское и терское казачество в массовом порядке признало Лавра Георгиевича своим Походным атаманом и Верховным Правителем. Отступающая от Эрзерума и Трапезунда Кавказская армия тоже решила организованно перейти на сторону «Добровольцев». Ну и так далее.

— Спасибо, Вадим Петрович, — сказала Сильвия, совершенно с тем выражением лица, которое могла бы сделать преподавательница, проверяемая комиссией министерства образования на предмет завышения оценок своим ученикам. — А теперь не затруднитесь показать нашему гостеприимному хозяину свой документ.

Слегка удивившись, Ляхов протянул Президенту Служебную книжку слушателя Академии с вложенной в неё выпиской из Рескрипта о назначении его флигель-адъютантом Государя. Со всеми должностными правами и привилегиями.

Президент прочёл все до единой строчки документов, исполненных на гербовой бумаге и заключённых в обложку из ярко-зелёного (совсем не красного, как здесь принято, сафьяна), выполненные причудливым писарским почерком. Вернул владельцу, слегка пожав плечами:

— И что это доказывает? Насколько я знаю, даже грамота наследника дома Романовых стоит в Интернете не слишком дорого…

— Ну, ваше превосходительство! Не настолько же вы плохо о нас думаете, на самом-то деле. Вы пока свободны, Вадим, извините за беспокойство. Кстати, что касается произнесённого вами имени, — вновь обратилась она к Президенту, — вон тот мужчина, представившийся вам Олегом Константиновичем, как раз и есть наследник того самого дома, он же — действующий Император Российской империи, коронованный самым законным образом.

Она указала рукой на Олега, только что с треском загнавшего почти безнадёжный шар в лузу в поединке с Ферзеном и довольно засмеявшегося.

— Его Императорское Величество, прекрасно понимая важность сегодняшней встречи, благосклонно согласился принять в ней участие. Пока инкогнито, но назовёт себя, если будет уверен, что не станет объектом насмешек с вашей стороны и со стороны ваших друзей. Подобное неуважение может стать причиной больших неприятностей… Как вы понимаете, удостоверения с указанием занимаемой должности он при себе не носит. И верительных грамот сам себе не выписывает. Так как?

— Для кого — неприятности? — спросил Президент, с удивлением ощущая, что, похоже, готов поверить прекрасной даме. Независимо от своего характера, поста и привычки общаться с главами государств, в том числе и женского пола (но ни одна из дам-президентш, канцлерш и премьерш рядом с Сильвией не стояли по любым критериям), Президент ощутил некоторую дрожь, в доли секунды пробежавшую по его организму. Вроде как в школьные годы при взгляде на старшеклассницу, признанную королеву красоты. Это чувство вызвало у него раздражение собой и немедленную обратную реакцию.

— Вот именно — для кого? — повторил он, явно проигрывая темп. — Не для меня же, если, пусть на мгновение, я вам поверю…

— Конечно, в данный момент лично вам беспокоиться не о чем. Верить — не верить, это вопрос глубоко личный. Государь весьма терпимый и деликатный человек и никоим образом своего неудовольствия