— Как из пушки вдоль луча вражеского прожектора стрелять, — снова добавил полковник.

— Но сейчас излучение было не дуггуровское. То я на уровне спинного мозга запомнил, как и наш Андрей Дмитриевич.

— Значит, считаете — ещё одна сила вмешалась? — спросила Сильвия.

— Не могу ничего утверждать. Излучение было другого типа — это факт.

— А откуда всё же исходило? В пределах земной атмосферы, из дальнего космоса или из вашего… астрала?

— Опять не готов к ответу. Как нерадивый студент на зачёте. Но, скорее всего — если я не прав, то вы меня поправьте, — ваши приборы по астралу не работают. Так, нет?

— Если бы я знала. Я ведь, по-вашему, в лучшем случае начальник резидентуры с особыми полномочиями или, как ваш Антон, — «тайный посол» в чине советника первого ранга. Не физик я, не инженер и не математик. Но давайте считать, что не работают. Если совсем точно — такая их функция мне не известна. И вообще понятие «астрала» в вашем понимании моей цивилизации неизвестно. Значит — либо из космоса, либо с Земли, но из другого пространства-времени. Осталось сообразить, какого конкретно.

— Чего проще. — Басманов, кажется, уже просто веселился. Африканские походы ему вспомнились. — Делим пустыню на квадраты, исключаем те, где льва заведомо нет, в оставшемся берём его пулей или загоняем в клетку.

— Я всегда знала, что вы, Михаил, за словом в карман не лезете. «Делением пустыни» мы сейчас и займёмся. Только скажи мне, Настя… — имя прозвучало, будто написанное курсивом. — Где же ты этому научилась — в долю секунды включить «растянутое» время, изготовиться к уничтожающему плазменному удару… Ты представляешь, что это такое?

Сейчас Сильвия стала похожа на графа Бенкендорфа, любезно, как дворянин с дворянином, беседующего с одним из представителей тайного общества, «злоумышляющего супротив государя». За несколько минут до того, как предъявить ему неопровержимое обвинение, ведущее к виселице.

— Представляю. Потому и остановилась… — Анастасия говорила спокойно, но с оттенком дерзости, возможно, чувствуя за собой поддержку Уварова, Ляхова, а главное — Воронцова с Натальей Андреевной, которых в иерархии «Братства» числила выше этой… не то чтобы «перебежчицы», но близко к тому. Хотя совсем недавно она тоже была «высшая». Так, если человека освобождают от присяги, то в полном объёме. Не только королю или императору он больше ничем не обязан, но и любому подразделению и представителю бывшей власти.

— Можно было сжечь не только крейсер, но и весь город. Особенно если бы все наши блоки сработали залпом, по одной цели.

— И что тебя остановило? — продолжила «выяснение обстоятельств» Сильвия.

Басманов, по обычной привычке усмехаясь так, что причину его усмешки понять было невозможно, закурил первый раз за последние полчаса, глядя левее и выше спорящих дам. Удолин пальцем указал на рюмки. «Пора, мол, брат, пора. Пока они там…»

Михаил изобразил на лице выражение полной поддержки.

— Понимание этого самого и остановило! Успела представить — я нажимаю кнопку, девчата — синхронно. Города нет, флота нет, море кипит. Мы — живы. Что дальше? Я сообразила, переориентировалась. В запасе — десять секунд, я уже увидела, какой режим Кристина задала. Чтобы мне переключить диапазоны — секунда на осмысление, секунда на исполнение. Девчонки услышали команду — «делай, как я!». Вот и всё. Город цел, люди живы, некоторые всего лишь временно парализованы. Ещё одно переключение — второй залп, по лучу, о котором Константин Васильевич сказал и который я тоже словно наяву увидела, будто след молнии перед закрытыми глазами. И…